Св. Иоанн Креститель в пустыне. Иероним босх святой иоанн креститель в пустыне Чем питался иоанн креститель в пустыне

Иоанн Креститель - сын священника Захарии и жены его Елисаветы, родственницы Пресвятой Девы Марии (Лук. 1, ст. 36). Местом его рождения, на основании раввинского предания, считают обыкновенно священнический город Хеврон, один из знаменитейших городов нагорной Иудеи. Мнение же, что Иоанн родился в Иутте, где св. Еленою, материю Константина Великого, построен храм в память рождения Предтечи, основывается не на предании, а на том, что под градом Иудовым (Лук. 1, 39), куда ходила Пресвятая Дева для свидания с Елисаветою, некоторые (Реланд, Вьель и Ренан) несправедливо разумели этот незначительный городок, который никак не мог быть назван «градом Иудовым», разумеется, в смысле знаменитого города .

I. Д е тство и юношеские годы Иоанна Крестителя . Сведения об этом периоде жизни передает нам один св. Лука, который, надобно заметить, даже и начинает свое Евангелие с Иоанна Крестителя, как предтечи Господня. В первых стихах первой главы он подробно говорит о явлении Ангела Захарии с радостною вестью о том, что престарелая жена его Елисавета родит ему сына, которого он назовет Иоанном (с еврейского «милость Божия») и который будет велик пред Господом. От чрева матери он исполнится Духа Святого, обратит многих из сынов Израилевых ко Господу Богу их, предидет пред Ним (Спасителем) в духе и силе Илии, чтобы приготовить Ему путь (Лук. 1, ст. 5-17). Также подробно говорит он потом о его рождении и обрезании (ст. 57-66), при чем приводит хвалебную песнь Захарии, в которой он (Захария) прославляет величие нашего спасения чрез обетованного Мессию и указывает назначение сына своего быть предтечею Господа (ст. 67-79). Повествование оканчивается хотя и кратким, но весьма важным замечанием Евангелиста о развитии и жизни Иоанна до времени общественного служения его в качестве предтечи Господня: отроча же растлите и кр е пляшеся духом: иб о в пустынях, до дне явления своего ко Израилю (ст. 80). Из этих слов видно, что жизнь и развитие Иоанна шли необычным путем: он жил в пустынях. Но где же были эти пустыни? Когда Иоанн поселился в них и не находился ли он там под чьим-либо влиянием?

Известно, что недалеко от Хеврона, на всем протяжении с западной стороны от Мертвого моря, вся местность представляет сплошную пустыню (Мф. 3, ст. 1); только горные хребты и небольшие ручьи, скатывающиеся по глубоким впадинам в Мертвое море, разделяют ее как бы на несколько отдельных пустынь (И. Нав. 15, ст. 61-62; 21, ст. 11; 1 Цар. 25, ст. 1-2). Вот в этих-то пустынях, богатых пещерами, служившими издавна убежищами для всяких отшельников, поселился Иоанн Предтеча. Место, где жил он, приготовляя к своему высокому призванию, находится, по преданию (см. у Норова в I томе стр. 325 по изд. 1838 г.), на самом обрыве одного горного хребта; тут виднеются теперь развалины небольшой церкви, а под нею в скале пещера, в которой уединялся юный подвижник; ниже этой пещеры журчит живописный источник. На аскетический образ жизни Иоанна мы находим ясные указания и в Евангелиях. Матфей и Марк согласно говорят, что Иоанн носил одежду из власяницы, опоясывался кожаным поясом, а питался акридами и диким медом (Мф. 3, ст. 4 и Мр. 1, ст. 6). Под акридами обыкновенно разумеют род большой саранчи, которою питаются на востоке бедные люди, но едва ли это верно. По мнению еп. Порфирия (см. «Книга бытия моего» том V), акриды это род растения. «Они походят на зеленые деревца величиною с обычный куст нашей сирени и имеют кругловатые солоноватые на вкус листочки, которые можно есть как салат и как приварок; ими-то, по словам преосв. Порфирия, и питался Иоанн Предтеча, а не саранчою, называемою акриды».

Когда Иоанн удалился в пустыню, ничего нельзя сказать определенно. Ориген (hom. 11), Амвросий и другие относят это к самому раннему детству. Никифор Каллист (Церк. Ист. 14, ст. 1) и Бароний сообщают, будто Елисавета бежала в пустыню с Иоанном от преследования Ирода ; но ни эти старинные писатели, ни позднейшие ученые исследователи не придают этому легендарному преданию никакого значения. Что же касается того мнения, будто Иоанн сблизился с жившими в этой пустыне (Plin. Hist. nat. 5, 17) ессеями и учился у них (Paulus Exeg. Handb. I, 136; Gfrörer, Gesch. d. Urclirist. III; Haupt; Meyer) то это мнение прямо опровергается евангельским текстом, по которому духовное развитие Предтечи исключительно приписывается непосредственному воздействию на него Самого Бога. Но если даже и допустить правдивость такого мнения, все-таки надобно будет согласиться, что он ничему от них не научился, потому что представляет собою совершенную противоположность ессеям. Последние, как известно, не верили в пришествие Мессии, между тем жизнь и душу Иоанновы учения составляло ожидание Мессии и приготовление людей к принятию Его. На тело ессеи смотрели, как на темницу души и причину всякого греха: Иоанн же своим призывом к покаянию ясно даст видеть, что причина греха в злой воле человека. Ессеи держались платоновских идей (см. Иосифа Флавия , О войне иуд. 2, 8); у Иоанна все иудейское. Ессеи жили вдали от человеческих обществ и предавались мечтательности; Иоанн смело идет в народ и до самого конца деятельности своей проводит жизнь среди него. Аскетическая жизнь св. Иоанна всего ближе и естественнее объясняется тем, что он был назорей, от чрева матери своей посвященный Богу (Лук. 1, ст. 15), а не из ессейства. По близости места обитания св. Иоанну только не могла быть неизвестною уединенная жизнь ессеев, их обычаи, точно так же, как неизвестны ему были и другие религиозные иудейские толки с их особенностями; но он ни от кого и ничего не заимствовал. Промыслу угодно было, чтобы он возрос вдали от мира, вне всякого влияния. Покорный одному водительству промысла Божия, Иоанн провел юные годы свои в пустыне до дня явления своего Израилю (Лук. 1, ст. 80), дабы свидетельство его о Христе, как Агнце Божьем, было подобно благовестию Ангела и было принято народом за откровение свыше, каковым оно и оказывалось в действительности, по словам самого же Иоанна (Ин. 1, ст. 31-34).

II. Общественное служение Иоанна Крестителя . В пятнадцатый год правления Тиверия Кесаря, при Понтии Пилате, Иоанн, согласно предсказанию пророческому (Мал. 3, ст. 1 и Исаия 40, ст. 3), выступил на служение в качестве Предтечи Мессии (Мф. 3, ст. 1-3; Мр. 1, ст. 1-4 и Лук. 3, ст. 1-6). Местом явления его был пустынный берег Иордана . Сюда нередко, особенно в начале нового года (в сентябре месяце), пред праздником очищения (Лев. 23, ст. 24-27; Числа 29, ст. 1-7), целыми толпами приходил народ для религиозных омовений. И вот в то самое время, когда собравшиеся на реку спешили совершать омовения законные, не думая о нравственной чистоте, об исправлении своей жизни, Иоанн обращается к ним с проповедью о крещении покаяния во оставление гр е хов . Момент был самый удобный не только для того, чтобы призвать всех к крещению в покаяние, но и указать причину такого призыва: покайтеся , говорил он им, приближебося Царство Небесное (Мф. 3, ст. 2). В этих немногих словах заключается вся сущность проповеди Иоанна Предтечи, приготовлявшего путь Господу в сердцах человеческих. Остановимся на них. Прежде всего, что значит крещение покаяния ? Преосв. Филарет, митрополит Московский, говорит в одной проповеди (том III, стр. 319 по 1877 г.): «крещение покаяния , как бы и толковали сие выражение, дает разуметь, что покаяние в учении Иоанна составляло главную черту, необходимую потребность»... Иоанн как бы так говорил: не внешнее омовение важно, а внутреннее очищение души покаянием. Вот почему никто не мог получить от Иоанна крещения (βάπτισμα), т.е. погружения в воду, до тех пор, пока не доказал своего намерения переменить свою жизнь смиренным и всенародным исповеданием своих грехов (Мф. 3, ст. 6; Мр. 1, ст. 5). Вот это-то очищение души и есть крещение покаяния или крещение в покаяние , как он сам объяснил себя в другом месте (Мф. 3, ст. 11). Некоторые из новейших экзегетов (Лайтфут, Бенгель и др.) думают, что крещение Иоанново есть не что иное, как прозелитское крещение; но это мнение не имеет исторического основания. Ни в книгах Ветхого Завета, ни в книгах Нового Завета, ни у Филона, ни у древнейших таргумистов нет данных на то, чтобы для принятия иудейства непременно всегда и от всех требовалось крещение, как особый самостоятельный обряд. Да и сами иудеи того времени были убеждены, что право крестить будет иметь собственно Мессия, когда придет, и предтеча Его Илия, или другой какой-либо пророк (Ин. 1, ст. 25). Крещение прозелитов, в смысле особого обряда, известно в употреблении не ранее, как в третьем столетии (см. Библ. археол. Кейля в русск. перев. I, Киев 1871, стр. 399). Если это так, то, естественно, нельзя выводить из него ни крещения Иоаннова, ни крещения христианского. Скорее, наоборот, иудеи после уничтожения их храмового культа могли заимствовать от христианского крещения повод к тому, чтобы употреблявшееся у них дотоле простое очищение купанием, которое совершал сам очищаемый, преобразовать в формальное крещение, как обряд принятия в религиозное общение. Не имеет ничего общего Иоанново крещение и с омовениями, которых требовал закон Моисеев. Иудейские омовения были большею частью действиями, имеющими целью удалить телесные осквернения и могли повторяться столько раз, сколько требовалось новыми осквернениями. Но крещение должно было совершаться только однажды и те, которые искали его, могли получить его только от Иоанна. Таким образом, крещение Иоанново было совершенно новым, неизвестным в ветхозаветной практике обрядом и представляет совершенную противоположность омовениям и очищениям, предписанным законом (И. Нав. 3, ст. 5; 1 Дар. 16, ст. 5 и многие другие).

Но, будучи вполне самостоятельным по отношению к иудейским омовениям, крещение Иоанново не имело само по себе оправдывающего значения для человека; оно выражало собою только общий смысл всего служения Предтечи и как цель последнего состояла в том, чтобы нравственно приготовить людей к принятию грядущего Искупителя, так и крещение имело только приготовительное нравственное значение, приводя людей к другому высшему духовному крещению Христову. Предтеча должен был только начать то совершение и окончание чего принадлежало уже Иисусу Христу (Mф. 3, ст. 11). Так как в крещении Иоанна недоставало возрождающей силы Духа Святого, то в параллель с ним может быть справедливо поставлено крещение учеников Господа (Ин. 4, ст. 1-2) до установления Им таинства; или же его можно уподобить христианским оглашениям, предваряющим таинство крещения: как чрез эти оглашения верующие убеждаются в своей нравственной нечистоте и необходимости благодатного возрождения для нравственно-доброй жизни, так и в крещении Иоанновом человек глубоко сознавал свою греховность и желал нравственного исправления. Вот почему отцы и учители церкви, рассуждая о силе и значении крещения Иоаннова, называют его вообще приготовительным крещением - βάπτισμα "εισαγώγικον (блж. Августин, Contra Donat. 5, 10; св. Кирилл ал. in Johan. 2, 57; св. Иоанн Златоуст в 24-й беседе). Проповедь Иоанна о крещении покаяния составляла только начало проповеди, лучше сказать, одну сторону ее. Самое же главное в его проповеди - это учение о приближении царства Божия, Царства Небесного (Мф. 3, ст. 2). Иудеи давно уже ожидали восстановления теократии, давно уже хотели видеть на престоле Давидовом царя-освободителя от ига иноземного, царя-завоевателя, с которым они думали господствовать над всем миром. Они надеялись видеть в Мессии земного царя. Иоанн, как бы отвечая на эти думы, взывает к покаянию и побуждает переменить мысли земные на небесные, потому что приблизилось Царство Небесное, царство духовное, а отнюдь не земное. Иудеи думали, что для вступления в Царство Мессии достаточно одного происхождения от Авраама. Иоанн разрушает и эту гордую мысль (Мф. 3, ст. 9-10).

Властное, запечатленное вышечеловеческим достоинством слово Предтечи, его новое, отвечающее на самые святые запросы души учение, в соединении с внешним его необычайным видом и самою безыскусственною простотой проповеди производили до такой степени сильное впечатление на народ, что многие недоумевали и размышляли в себе, не это ли и есть Мессия, обещанный Израилю. Но строго верный своему призванию, не желая не принадлежащей себе славы, Иоанн предупреждает возможность такого крайнего увлечения и разъясняет недоумевающим людям в кратких, но сильных выражениях истинный смысл своего служения и своего отношения к Мессии. «Аз убо крещаю вы водою в покаяние, грядый же по мне, крепли мене ест, ему же несмь достоин отрешити ремень сапогу его: той вы крестит Духом Святым и огнем» (Мф. 3, ст. 11 и Лук. 3, ст. 16).

И вот в то самое время, когда путь Господу был уже уготован, когда ожидание Мессии достигло самой высшей степени, среди множества народа приходит на Иордан креститься от Иоанна и Иисус из Назарета.

Крещение Господа ознаменовалось необыкновенными чудесными знамениями - гласом с неба Бога Отца и сошествием на Крещаемого Духа Святого в виде голубя (Мф. 3, ст. 16-17; Мр. 1, ст. 9-11 и Лук. 3, ст. 22). Эти чудесные знамения служили для Иоанна неопровержимым доказательством, что Иисус Христос есть действительно обещанный Богом Мессия, Спаситель мира. И аз не ведех его , говорил он народу после уже крещения Христа, и аз не в е д е х Его, но пославый мя крестити водою, той мн е рече: над негоже узриши Духа сходяща и пребывающа на нем, той есть крестяй Духом Святым. И аз вид е х и свид е телствовах, яко сей есть Сын Божий (Ин. 1, ст. 33-34). Евангелист Иоанн, ближайший ученик Предтечи и очевидец всего, передает нам в своем Евангелии четыре таких свидетельства, в которых Иоанн ясно и определенно указал всем на Христа, как ожидаемого Мессию. В первый раз он свидетельствовал пред посланными к нему от синедриона священниками и левитами, которым он не повинуясь объявил, что Христос уже явился, но они Его не знают (Ин. 1, ст. 26-27). На другой день Иоанн снова свидетельствовал о Христе и лично указал на него всему народу, возгласив: «ce Агнец Божий, вземляй грехи мира» (Ин. 1, ст. 29). При том, что особенно замечательно, Иоанн объяснил народу, что он для того и пришел крестить в воде, да явится Он (Христос) Израилю (ст. 31), т. е. чтобы чрез него Он сделался известным, чтобы все узнали Его. На следующий день то же свидетельство и опять в присутствии Самого Христа Иоанн повторил пред учениками (ст. 36), причем двое отделились от него и последовали за Христом (ст. 37). Последнее, четвертое свидетельство, Иоанн высказал по такому поводу: ученики его стали завидовать увеличивавшейся славе Христа (Ин. 3, ст. 26), а он в ответ на это сказал: «вы сами свидетельствуете, яко рех: несмь аз Христос, но яко послан есмь пред Ним» (ст. 26-28) и затем трогательно сравнил свое отношение ко Христу с отношением друга к жениху после обручения его с невестой. Иоанн, как друг жениха-Христа, в таинственном союзе Его с церковью является ближайшим и довереннейшим Его служителем и посредником. Все обязанности его заключались только в том, чтобы приготовить невесту-общество Израильтян и привести ее к жениху. Ныне невеста приведена; жених признал ее и принял. Что же остается делать другу жениха? Теперь миссия его окончена; ему остается только радостью радоваться, что он удостоился такой чести и совершил с успехом свое дело. Продолжая свое сравнение со Христом, Иоанн говорит: оному подобает расти, мн е же молитися (ст. 30). Без сомнения, св. Иоанн не умалялся ни в сообщенных ему дарах благодати, ни в своих добродетелях, но постепенно возрастал в них. Меркла только слава его пред славою Христа. Христос, со Своей стороны, не мог возрастать Сам в Себе благодатью и добродетелями: Ему предстояло возрастать в очах людей чрез Свое учение и чудеса, чрез благоговение, которое день ото дня более и более проявлялось в сердцах Его слушателей. И не только чрез учение и чудеса подобало возрастать Христу, но и чрез самую крестную смерть, воскресение и вознесение на небо. Всем этим Он приобрел Себе имя паче всякого имени: да о име ни Иисусов е , как говорит Апостол Павел, всяко кол е но поклонится небесных и земных и преисподних (Филип. 2, ст. 9-10). Показывая далее своим ученикам, почему расположение народа к Иисусу Христу, доверие к Нему и слава Его возрастает, Иоанн Креститель поучает, что Он по природе Своей неизмеримо выше всех людей, что Он не просто человек, но принявший природу нашу Сын Божий и что поэтому вера в Иисуса Христа, как истинного Бога, есть необходимое условие и единственный путь нашего спасения: «веруяй в Сына имать живот вечный: а иже не верует в Сына, не узрит живота, но гнев Божий пребывает на нем» (ст. 36).

Такое значение Иоанна Крестителя подтверждается и свидетельствами Самого Христа, Который в Своих беседах с учениками не раз говорил о нем, как о посланнике Божьем (Mф. 11, ст. 10), пророке, большем в рожденных женами (ст. 11), и, наконец, как самом блестящем светильнике (Ин. 5, ст. 35), который, однако, подобно утренней звезде, недолго горел и скоро угас.

III. Заключение Иоанна Крестителя Иродом Антипой в темницу и его мученическая смерть . Св. Иоанн был заключен Иродом Антипою в темницу за то, что он обличал его за незаконные поступки и особенно за то, что он завладел женою брата своего Филиппа (Мр. 6, ст. 18). Погубить Иоанна Ирод, однако, боялся, потому что все считали его пророком (Мф. 14, ст. 5), да и сам Ирод, как ни был испорчен и развращен, не мог отрешиться от благоговейного страха пред ним, как мужем праведным и святым (Мр. 6, ст. 20). Примешивалось к этому и воспоминание прежнего, когда Ирод пользовался советами и в сладость слушал его (Мр. 6, ст. 20). Все это взятое вместе удерживало Ирода от убийства Иоанна, и он долго томил его в темнице (Мр. 6, ст. 20).

Пребывание Иоанна Предтечи в темнице не осталось бесследным. Евангелист Матфей передает нам один факт, который заслуживает особенного внимания. По его словам, Иоанн, слыша во узилище о делах Христа, послал к Нему двух учеников с вопросом: ты ли еси грядый, или иною чаем (Мф. 11, ст. 2-3)? Многих экзегетов крайне смущает этот вопрос. Многим кажется, что Иоанн, находясь в темнице, поколебался в своей вере во Христа (Годе и Кейль). Но такое мнение совершенно ложно. Призвание Иоанна, небесные знамения, которых он был свидетелем при крещении Иисуса Христа, и наконец вся история его жизни и деятельности служат ручательством, что он никогда не мог поколебаться в своей вере во Христа. Если же он обратился теперь к Нему с таким вопросом, то не для того, чтобы самому увериться, а для того, чтобы укрепить в вере своих еще колеблющихся учеников (Мф. 11, ст. 6). Можно, пожалуй, к этому прибавить что, в виду приближающейся кончины, он еще раз хотел внутренне пережить впечатление от божественной личности Христа, хотел прочувствовать возвышеннейшую сладость непосредственного свидетельства Спасителя о Себе. Эта цель достигалась вместе с первою.

После этого, надобно думать, Иоанн не долго уже жил. Ирод, как мы видели выше, благоговел пред Иоанном и потому не решался лишить его жизни. Но достаточно было одного с его стороны необдуманного обещания, чтобы это препятствие утратило свое значение. Ирод Антипа по случаю дня своего рождения давал пир своим вельможам. Во время пира дочь Иродиады , Саломия, вышла и плясала и так угодила Ироду и возлежавшим с ним, что он с клятвою обещался дать ей все, чего бы она ни попросила, даже до полцарства своего, а она по научению матери стала просить только головы Иоанна Крестителя и голова его оказалась на блюде (Мф. 14, ст. 6-12). Так кончил жизнь свою величайший из всех рожденных женами славнейший пророк Предтеча и Креститель Господень - Иоанн. Ученики Иоанна с честью погребли тело своего любимого учителя и затем пошли и возвестили Господу об этом скорбном событии (Мф. 14, ст. 12). Жизнь кончилась насильственно, но был уже выполнен весь провиденциальный ее подвиг. Сущность последнего верно выражается и наименованием Иоанна «Предтечею». Однако нужно заметить, что название ό πρόδρομος , применяемое в Евр. 6, ст. 20 к Христу Иисусу, для Крестителя является не библейским; в этом смысле оно впервые встречается у гностика Гераклеона (см. The Fragments of Heracleon by A. E. Brooke в Texts and Studies: Contributions to Biblical and Patristic Literature ed. by J. Armitage Robinson I, 4, Edinburgh 1891, p. 63: τά Όπίδω μου έρχόμενος το πρόδρομον είναι τόν Ίωάννην του Χριστοΰ δηλοΐ ), потом было принято Климентом Алекс. (Protr. 1) и Оригеном (in Joh. VI, 23), а затем уже быстро достигло широкого распространения и даже преобладания в церковном употреблении греков, откуда перешло к славянам с начала христианства. - Η. Η. Г.

Праздники в честь Иоанна Крестителя : 23 сентября в день его зачатия, 24 июня в день его рождения, 29 августа в день усекновения его главы, 7 января на другой день крещения Господня, 24 февраля в память первого и второго обретения его главы, 25 мая в память третьего обретения его главы, 12 октября в память перенесения с острова Мальты в Гатчину, в 1799 г., его правой руки.

Литература . На русском языке см. сочинение прот. С. Вишнякова, Св. великий пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоанн (Москва 1879); [о посольстве Крестителя ко Христу из темницы у проф. М. Д. Муретова в «Прав. Обозрении» 1883 г. т. III; экзотический обзор у проф. М. И. Богословского в диссертации: Детство Господа нашего Иисуса Христа и Его Предтечи (Казань 1893), а равно в «Прав. Собеседнике» 1894 г. № 12, 1897 г. № 1, 1900 г. № 2. См. также y М. В. Барсова, Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению Четвероевангелия (т. I во 2-м изд. Спб. 1893). Иностранная литература указывается и в статьях о Крестителе библейских словарей и энциклопедий на немецком языке у Herzog-Hauck, по-французски у Vigouroux, по-английски у W. Smith"а, Cheyne and Black и Hastings"a, конечно, и в экзегетических трудах].

Примечания:

. [Мнение об Иутте или (по терминологии на карте Палестины в издании Императорского Православного Палестинского Общества; ср. и И. Нав. 15, ст. 55) Юте, введенное «пионером новейшей географии Св. Земли» Реландом и утвержденное «героем позднейшего географического изучения» Робинсоном, подвергается сомнениям и со многих других сторон, но самый последний его критик Dr. Conrad Schick высказался в том смысле, что местом рождения Предтечи был Айн-Карим, ныне деревушка, всего лишь в 12 часах пути к западу от Иерусалима: см. «Quarterly Statement» в «The Palestine Exploration Fund» за январь, от 1905 г. и см. «The Expository Times» XVII, 6 (March 1905), p. 245-246] - Η. Η. Г.

. [Специально о месте (местах) крещения Иоанном Предтечей см. из новейшего времени Dr. Carl Mommert, Ritter des heil. Grabes und Pfarrer zu Schweinitz (в прусской Силезии), Аеnon und Bethania, die Taufstatte des Täufers, nebst einer Abhandlung über Salem, die Königsstadt des Melchisedek, Lpzg 1903; cp. еще разъяснения в «Theologische Revue» 1905, Nr. 3, Sp. 86-87] - Η. Η. Г..

* Михаил Иванович Богословский,
доктор богословия, заслуженный орд.
профессор Казанской духовной академии.

Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 6, стлб. 800. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1905 г. Орфография современная.

Иероним Босх
Святой Иоанн Креститель в пустыне, 1504-1505
Доска, масло. 48×35 см
Собрание Хосе Ласаро Гальдиано, Мадрид

Гертген тот Синт Янс. Иоанн Креститель . ок.1490. Картинная галерея. Берлин

«Святой Иоанн Креститель в пустыне» («Медитация Иоанна Крестителя») - картина нидерландского художника Иеронима Босха.

Посреди завораживающе поэтичного, наполненного закатным светом пейзажа, святой пророк Иоанн изображён углубившимся в религиозные размышления. Это столкновение двух реальностей - «горнего» и «дольнего» - представляет ещё один вариант темы, ставшей типичной для творчества Босха, - победы духовного начала над греховными соблазнами мира.

На композиционном решении картины вероятно сказалась написанная несколькими годами ранее картина Гертгена тот Синт Янса, где изображён пророк, в глубокой задумчивости уставившийся невидящим взглядом в пространство. У Босха он указывает на Агнца Божьего, изображённого в правом нижнем углу. По этому жесту традиционно узнаётся Иоанн-предтеча Христа, но в данном случае этим обозначается ещё и духовная альтернатива плотскому началу, воплощённому в сочных мясистых плодах, которые вздымаются рядом на грациозно изогнутых стеблях, и в столь же красноречивых растениях на заднем плане.

Гертген тот Синт Янс. Иоанн Креститель. ок.1490. Картинная галерея. Берлин

На первом плане возвышается странно изогнутое растение с широкими листьями и огромными шипами - кажется, оно выросло здесь специально для того, чтобы отвлечь отшельника от благочестивых размышлений. Подозрительные плоды этого фантастического куста являются символами земных соблазнов. Усеянный колючками ствол, схожий с чертополохом, напоминает о первородном грехе: сделав свой первый выбор - вкусив плод древа познания, - прародители, а вместе с ними и весь род человеческий, утратили земной рай. Но в контексте темы искушений, это сказочное растение можно трактовать и как образ видения, насланного дьяволом на удалившегося в пустыню Иоанна Крестителя.

Птицы разных пород кормятся огромными лесными ягодами: и пернатые, и разросшиеся растения соответствуют флоре и фауне в триптихе «Сад земных наслаждений». О тематической и хронологической связи этих произведений говорят и другие аналогии, например, причудливой формы скалы заднего плана.

Сплошная зелёная стена растительности справа решена контрастно по отношению и к фантастическому растению слева, и к причудливым, нереальным скалам дальнего плана. Кроны деревьев, тщательно обозначенные равномерно точечными белильными мазками, имитирующими игру солнечного света на пышной зелени, ближе к живописи скорее Джорджоне, нежели таких северных мастеров, как Альбрехт Альтдорфер, пейзажи которого насыщены динамикой буйно произрастающего растительного мира.

Величайший святой Иоанн Креститель занимает особое место в христианстве. Иконография его образа сложна и многообразна. Интересно сопоставить и сравнить некоторые сюжеты из жизни Иоанна, которые были созданы русскими и западными мастерами.

В Евангелии говорится, что родителями Иоанна Предтечи были первосвященник Захария и его жена Елисавета, долгое время, до преклонных лет, остававшиеся бездетными. Однажды Захарии явился Ангел и сказал: «Не бойся, Захария, ибо услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь имя ему: Иоанн; и будет тебе радость и веселие, и многие о рождении его возрадуются, ибо он будет велик перед Господом; не будет пить вина и сикера, и Духа Святаго исполнится еще от чрева матери своей; и многих из сынов Израилевых обратит к Господу Богу их; и предъидет перед Ним в духе и силе Илии, чтобы возвратить сердца отцов детям, и непокоривым образ мыслей праведников, дабы представить Господу народ приготовленный» (Лк. 1. 13-17).

Елисавета приходилась тетей Деве Марии и родила Иоанна за шесть месяцев до рождения Иисуса Христа. Во время устроенного царем Иродом избиения младенцев Иоанн чудесно был спасен своей матерью. По молитве Елисаветы перед ней раскрылась гора, скрыв ее с младенцем от погони воинов Ирода. Как гласит евангельский текст, младенец «возрастал и укреплялся духом, и был в пустынях до дня явления своего Израилю». (Лк. 1. 80)

Одной из любимых тем испанского живописца Бартоломео Мурильо (1618-1682) была тема детства. Поэтому он создал такой проникновенный и эмоциональный образ в картине «Cвятой Иоанн Креститель в детстве» (1665, холст, масло, 121x99, Музей Прадо, Мадрид, Испания). Зритель угадывает святого в простом мальчике с босыми ножками по его атрибутам: в руке он держит длинный тонкий крест из тростника с посланием, а рядом изображена овечка – Агнец Божий, символ Иисуса. Характерная барочная композиция, выстроенная по диагонали, несколько театрализованные жесты, тяжелые плотные облака создают ощущение духовной силы и напряжения. Детская духовность, которую поэтизирует Мурильо, является очень важной частью христианской религии. Человек в молитве ищет утешение. В творчестве Мурильо присутствует эта поэтика умиления и утешения.

В европейской традиции был широко распространен сюжет «Святое семейство», где ребенком часто изображён Иоанн. Эту иконографию избирает Русский Рафаэль, как называли Алексея Егорова (1776–1851) современники за мягкость стиля, любовь к плавным, округлым очертаниям фигур, за склонность к идеализирующей манере. В картине «Богоматерь с Христом и Иоанном Крестителем» (1813, холст, масло, 33х22,5, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург) прослеживается влияние эпохи Ренессанса. Егоров написал прекрасный образ Пречистой Девы Марии, на коленях которой сидит младенец Иисус, взрослый и серьезный не по годам. Художник создает атмосферу таинства, торжественного момента. Иисус Христос благословляет Иоанна Крестителя, находящегося в молитвенной позе перед Христом. Художник воспевает образ ласковой и нежной матери, оберегающей свое дитя. Алексей Егоров рано остался сиротой, поэтому в этом сюжете кроется личное чувство художника к матери. Небольшой формат, централизованная композиция, мягкая и плавная моделировка светотени создают камерность происходящего и усиливают личное восприятие сюжета.

Интересно сравнить картину Русского Рафаэля с произведением урбинского Рафаэля Санти (1483-1520) «Мадонна в зелени» (1506, дерево, масло, 113х88, Музей истории искусств, Вена, Австрия). Картина была написана для ближайшего друга Рафаэля Таддео Таддеи. В 1773 году владельцы картины, члены императорской династии Габсбургов, перевезли её в Бельведерский дворец. По этой причине «Мадонну в зелени» иногда именуют «Мадонной Бельведерской». Рафаэль избирает уравновешенную пирамидальную композицию, как у Леонардо, придавая ей идиллическую безмятежность. Мадонна наделена идеальной красотой, плавными и женственными очертаниями фигуры, умиротворенными спокойным внутренним состоянием. Художник совершенно воспевает тему светлой и безмятежной материнской любви. Дева Мария поддерживает ребенка Иисуса и нежно смотрит на мальчика Иоанна Крестителя. Иоанн признал Христа Мессией и почитал его как Искупителя уже в детском возрасте, поэтому Рафаэль представляет мальчика Христа принимающим крест от Иоанна. Мягкий лиризм созданных образов усиливается уже испытанным у Рафаэля мотивом - развернутым пейзажным фоном. Безмятежный открытый пейзаж с искристым зеркальным озером, с красивыми застывшими облаками усиливает гармоничное и идиллическое содержание картины.

Однако Иоанн Креститель ассоциируется с совершенно иным пейзажем: с пустыней. Пустыня как место уединения и трудных духовных подвигов пребывавшего в ней пророка. В иконописи это один из самых известных и сильных образов Иоанна. Сюжет иконы «Иоанн Предтеча в пустыне» (первая треть XVII века, Нижний Новгород, дерево, темпера, 59,8х49,8, Музей русской иконы, Москва) восходит к евангельскому рассказу (Лк. 3. 2–20, Мф. 3. 1–4) о принятии Иоанном Предтечей божественного дара пророчества.

Традиционная лаконичная сцена в безжизненной пустыни представлена как сложная символическая композиция, восходящая к редкому иконографическому изводу. Пророк Иоанн указывает на Дискос с Младенцем Христом, который символизирует невинную Жертву. Христос представлен на иконе не только в виде Бога предвечного, но и в образе уже воплощенного и пострадавшего. За спиной Предтечи возвышаются многочисленные городские постройки окруженного стеной Иерусалима – с храмами, палатами, колокольнями, а внизу простирается река Иордан, обычно представляемая безжизненной и бесплодной. Пустыня приобрела образ процветающего сада с диковинными деревьями и разнообразными тварями, которые мирно уживаются друг с другом. Важную роль в создании художественного образа имеет теплый золотисто-охристый колорит. Полупрозрачная многослойная живопись создает эффект мягкого золотистого свечения и мерцающей игры красок. Мастер стремился передать духовную высоту пророка, передать зримо невидимое преображение духа.

Совершенно иной образ Иоанна Крестителя создал нидерландский художник Гертген Тот Синт Янс (1460-1465 до 1495) в картине «Иоанн Креститель в пустыне» (1490-95, дерево, масло, 42x28, Берлинская картинная галерея, Берлин, Германия). Это произведение отличается тонким нежным просветленным лиризмом. Иоанн сидит на камне на берегу ручья, который змейкой вьется между невысоких холмов. В голубой дымке дальнего плана виднеются белые башенки Иерусалима. Ясный и спокойный пейзаж пронизан мягкими лучами золотистого солнца. Природа является тем местом, где Иоанн обретает самого себя. Он погружен в глубокое раздумье и здесь свободно протекает его духовная жизнь. Удивительно найдена поза Иоанна, подпершего рукой голову, для выражения состояния полной отрешенности от внешнего мира и погруженности в свой внутренний мир. Очень понятное и близкое любому человеку состояние душевной погруженности в себя. Иоанн предстает перед нами простым человеком с трогательно поджатыми босыми ногами. Рядом с ним сидит грациозный агнец с нимбом. Единство с природой достигается благодаря сгармонизированному колориту. Живописно выписанная драпировка холодного синего тона утонченно сочетается с коричневым оттенком простой грубой ткани. Художник создал в образе Иоанна символ доброты, милосердия, человечности, беззащитности, красоты и покоя.

Своей жизнью в пустыне Иоанн, питающийся акридами и диким медом, одетый в одежду из верблюжьего волоса, напоминал ветхозаветного пророка-отшельника Илию. Страстной, как проповедь Илии, была и его проповедь. Но иной, новый, «новозаветный» смысл наполнял ее. Прежде всего, Иоанн проповедовал покаяние в грехах, говоря, что приближается царствие небесное, что если дерево не приносит добрых плодов, его срубают, а топоры уже лежат при корне. Приходящий к нему народ Иоанн крестил в знак очищения в водах Иордана, пророчествуя, что за ним идет тот, кто сильнее его, кто крестить будет не водой, а огнем и духом, у кого недостоин он «развязать ремня сандалии». Гневно обрушивался в своей проповеди Иоанн на фарисеев за их надменность своей праведностью.

Значимая для русского искусства картина Александра Иванова (1806-1858) «Явление Христа народу» (1837-1857, холст, масло, 540×750, Государственная Третьяковская галерея, Москва) соединяет два мотива: пророчество Иоанна Предтечи и Явление Христа. Художник раскрывает многозначность события, мы видим историю мира через символические смыслы. В пустыне на берегу Иордана Иоанн Креститель проповедует перед народом, пришедшим к нему креститься во имя Того, Которого еще никто из них не видел. В первом появлении перед народом Иисуса Христа художник увидел узловой момент всемирной истории, поскольку в нём заключено начало духовного преображения человечества. В соединении пророчества Иоанна Предтечи и Явления Христа – открывалась многозначность евангельского события: покаяние и пробуждение нового нравственного чувства, первый эмоциональный отклик на давно ожидаемое чудо, робость перед величием происходящего, готовность одних и нежелание других принять Истину.

Разная реакция людей (всматривание, дрожание, поднимание, погруженность в себя) открывает зрителям духовные категории – веры, сомнения, надежды, страха Божьего. «Из евангельских мест взято самое труднейшее для исполнения, доселе ещё не бранное никем из художников…», – писал Н.В.Гоголь в статье об Иванове. Здесь и будущие ученики Спасителя, и Его противники, последователи и гонители. Следуя классическому принципу, художник располагает участников сцены вдоль картинной плоскости, уравновешивая фланги и акцентируя фигуру проповедующего Иоанна Крестителя, который указывает народу на идущего вдали Христа, тем самым направляя внимание зрителя к смысловому центру композиции. Это движение поддерживается и многократно повторяется поворотами, взглядами персонажей туда, куда указывает Предтеча. Бледное, исхудалое лицо Предтечи, его огненный взор и страстные речи, все движения этой прекрасной, величественной фигуры потрясают присутствующих и страхом, и надеждой. На Иоанне Крестителе короткая одежда из верблюжьего волоса, опоясанная кожаным поясом, сзади с плеч спадает желтоватая мантия. Своими духовными очами Иоанн Предтеча прозревает идущего вдали по береговой возвышенности Мессию¹.

Похожая картина встречается у итальянского художника эпохи барокко Джованни Батиста Гаулли (1639-1709). «Проповедь Иоанна Крестителя» (1690, масло, холст, 181x172, Музей Лувр, Париж, Франция) создана в период творческого расцвета живописца. Иоанн Креститель изображен во время своей проповеди и является центром композиции. Собравшиеся люди внимают пророчествам, у них общее настроение и состояние. В этой работе есть некоторое композиционное сходство с картиной «Явление Христа народу», однако идея совершенно иная. На первый план выходит художественное мастерство, а не содержание. Сложная многофигурная композиция, виртуозная декоративная роспись, ощущение иррационального порыва, театральность образов увлекают зрителя своей внешней красотой. Иоанн Креститель изображен на сцене, он проповедник, возвышающийся над толпой.

Проповедь Иоанна Крестителя была решительной и имела два аспекта: сотериологический (сотериология - учение о спасении через Иисуса Христа), то есть призыв к покаянию, и эсхатологический - возвещение о том, что приблизилось Царство Небесное. Проповедь Иоанна Предтечи, как гласит Евангелие, становится причиной его смерти. В своих речах он обличает правителя Ирода (наследника того Ирода, который устроил избиение младенцев) за то, что он взял в жены жену своего брата Иродиаду. Ирод сажает Иоанна в темницу, но казнить его боится, так как Иоанна глубоко чтит народ. Тогда Иродиада уговаривает свою дочь Саломею, падчерицу Ирода, плясать перед царем на пиру и попросить в награду за пляску голову Иоанна Предтечи.

Мастер исторических полотен Василий Суриков (1848 – 1916) написал полотно «Саломея приносит голову Иоанна Крестителя своей матери Иродиаде» (1872, холст, масло, 89x71, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург). Эту сцену художник сводит до двух главных фигур злодейства и преступления. Кровожадное, не человеческое лицо Иродиады оттенено багряным фоном. Саломея не разделяет ее настроения, она будто смутно начинает осознавать произошедшее. Художник делает акцент не на ужасе и страхе кончины Иоанна, а скорее на бесчеловечном, безнравственном и страшном поступке Иродиады. Она становится воплощением кровожадности и греховности и не осознает своего греха.

Питер Пауль Рубенс (1577-1640) для изображения сюжета усекновения главы Иоанна Предтечи избирает пышный момент, характерный для его художественного стиля – «Пир Ирода» (1633, холст, масло, 208х264, Национальная галерея, Эдинбург, Шотландия). Саломея приносит голову Крестителя на закрытом блюде, только перед царем открывая его, так что Рубенс достигает эффекта внезапности. Оттого гости и слуги так сильно поражены и силятся рассмотреть, что там показывает Саломея - им плохо видно из-за ее спины. Если бы она вошла в зал с открытой головой Крестителя, ее появление такого эффекта бы не произвело. Все знают, что за обещание дал Ирод, но одно дело знать о приказе, другое – видеть его результат. Ирод одной рукой смял белоснежную скатерть, что является символом поругания, другой рукой поддерживает голову в знак задумчивости и огорчения. «И опечалился царь» (Мф. 14. 9), не желавший доводить дело до казни, но опечалился только сейчас, когда увидел, что приказание выполнено. Грустно лишь ему, все остальные участники либо удивлены, либо веселы. В особенности Иродиада, которая берет блюдо одной рукой, другой же целит вилку в голову Крестителя, словно это еще одно блюдо. Всем своим видом она стремится показать, что именно этого желала и теперь воспринимает случившееся как нечто само собой разумеющееся. Однако Иродиада смотрит изучающе на царя, не решаясь сразу вонзать свое орудие в голову, ждет, что скажет Ирод. В сравнении с ней Саломея неподвижна и лишена внешних эмоций. Она стала орудием интриги, и все же Саломея одета в роскошное платье символического алого цвета и является центральной фигурой. Контраст праздничного торжества и совершенного злодеяния усиливает трагедию бездуховности общества.

Искусство Нидерландов 15 и 16-го веков
На картине «Иоанн Креститель в пустыне» святой Иоанн возлежит в цветущей пустыне. Слева произрастает необычный куст с созревшим на нем фантастическим фруктом, которым кормится птица. Креститель с ленивой бесстрастностью указывает на ягненка, примостившегося под обломком скалы. В этой работе, созданной примерно около 1505 года, Иероним Босх иллюстрирует слова святого: "Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира". Буйно растущий, неестественный, отягощенный перезревшими плодами, куст резко контрастирует с образом маленького, чистого, ухоженного ягненка. Нет никакого сомнения в том, что Иероним Босх, с его неожиданным видением и даром пророчества, изображает этот сорняк как символ греховности мира. Иоанн Креститель или Иоанн Предтеча – согласно Евангелиям, ближайший предшественник Иисуса Христа, предсказавший пришествие Мессии. Жил в пустыне аскетом, затем проповедовал крещение покаяния для иудеев. Крестил в водах Иордана Иисуса Христа, затем был обезглавлен из-за козней иудейской царевны Иродиады и её дочери Саломеи. Историчность Иоанна Крестителя не отрицалась даже атеистическими советскими учёными. В христианских представлениях является последним в ряду пророков – предвозвестников прихода мессии.

Как пишет евангелист Лука (Лк.3:2-3), в пустыне случился «глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии», после чего он отправился проповедовать. Иоанн вёл аскетичный образ жизни, носил грубую одежду из верблюжьей шерсти и подпоясывался кожаным ремнём, питался диким мёдом и акридами (вид саранчи) (Мк.1:6). Свою проповедь Иоанн начал в 28 или в 29 году нашей эры. («в пятнадцатый год правления Тиберия кесаря» – Лк.3:1). Он ходил по всей окрестной стране Иорданской, проповедуя крещение покаяния для прощения грехов. Проповедь Иоанна выражала гнев Божий на грешников и призывы к раскаянию, а также эсхатологическую весть. Он укорял народ за самовольную гордость своим избранничеством (в особенности саддукеев и фарисеев), требовал восстановления патриархальных норм социальной этики. Иоанн не был обычным проповедником – он передавал людям волю Бога (Лк.3:2), как древние ветхозаветные пророки, и даже более этого, ведь был исполнен Духа Святого будучи ещё во чреве матери (Лк.1:15). Иисус указал на Иоанна как на приход пророка Илии, которого ожидали (Мф.11:14, Мф.17:12).

Основной темой проповедей Иоанна был призыв к покаянию. В числе прочих преступлений против праведности Иоанн обличал тетрарха Галилеи Ирода Антипу, который отнял у своего брата Ирода Филиппа жену (и одновременно племянницу обоих) Иродиаду и женился на ней, грубо нарушив еврейский обычай. За это Иоанн был заключён тетрархом в тюрьму, но Ирод Антипа не решался казнить его по причине популярности проповедника (Мф.14:3-5, Мк.6:17-20). В соответствии с Евангелиями от Матфея и от Марка, Иоанн был арестован во время пребывания Иисуса в пустыне, из этого следует, что Иисус начал свою общественную деятельность только после того, как деятельность Иоанна прекратилась (Мф.4:12, Мк.1:14). Находясь в темнице, Иоанн услышал «о делах Христовых, послал двоих из учеников своих сказать Ему: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?» (Мф.11:2-3). Дочь Иродиады Саломея (не названная в Евангелиях по имени) в день рождения Ирода Антипы «плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним». В награду за танец Ирод пообещал Саломее выполнить любую её просьбу. Она по наущению своей матери, которая ненавидела Иоанна за обличение её брака, попросила голову Иоанна Крестителя и «Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей» (Мк.6:26). В темницу к Иоанну был отправлен оруженосец (спекулатор), который отсёк ему голову и, принеся её на блюде, отдал Саломее, а та «отдала её матери своей». Тело Иоанна было погребено его учениками, а о смерти сообщили Иисусу (Мф.14:6–12, Мк.6:21-29).

В Евангелии от Матфея сказано — Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мед (Матф.3:4)

Акриды это насекомые, которые представляют собой некоторую разновидность саранчи, похожей на наших кузнечиков. Следует так же отметить, что эта еда в те времени была не экзотична, а скорее представляла собой самый низший класс пищи. Кстати, акриды до сих пор употребляются в пищу в Недже и .

В лавках с саранчой она продается мерами. Приготовляя ее в пищу, бросают ее живою в кипяток, который хорошо просаливают; через несколько времени саранча вынимается и просушивается на солнце.

Англичанин доктор Томсон, проживший в Палестине много лет и написавший очень хорошую о ней , говорит: «саранчу не ест в Сирии никто, кроме бедуинов на крайних границах, и о ней постоянно говорят, как о низшем сорте пищи, смотрят на нее большею частью с отвращением, так как эта пища выносится только низшими классами народа. Иоанн Креститель, однако, и принадлежал именно к этому классу, все равно - по необходимости или по выбору. Он также жил в пустыне, где такая пища и теперь употребляется; и потому в Евангелии излагается простая истина. Обыкновенной пищей Крестителя была саранча, вероятно, поджаренная в масле и смешанная с медом, как это и теперь бывает».

Саранча дозволена была в пищу еврейским законом — сих ешьте из них: саранчу с ее породою, солам с ее породою, харгол с ее породою и хагаб с ее породою. (Лев.11:22)

Под диким медом в Евангелии одни разумеют сок из пальм, смоковниц и других деревьев или же так называемую персидскую манну. Основание для такого мнения находят в том, что мед по-гречески называется просто meli, без прибавления agrion (дикий). В подтверждение того же мнения ссылаются на Плиния историка и Диодора Сицилийского, который говорит, что у набатейцев «растет много меда (meli), называемого диким (agrion), которым они пользуются в виде питья, смешанного с водою». Но другие принимают, что «дикий мед» есть обыкновенный пчелиный мед, который пчелы заносят в дуплах деревьев и отверстиях скал.

По словам Тристрама диких пчел в Палестине гораздо больше ульевых, и мед, продающийся в южных местностях, получается от диких роев. Действительно, говорит Тристрам, мало мест, которые были бы так пригодны для пчел, как Палестина. А в пустыне Иудейской пчелы многочисленнее, чем в какой-либо другой части Палестины, и мед до настоящего времени служит домашней пищей бедуинов, которые выжимают его из сотов и сохраняют в мехах. Нельзя не согласиться, что такое понимание слов «дикий мед» естественнее предыдущего.

Но есть и духовная составляющая этой пищи. Святой Феофилакт Болгарский