Плеханов развивал философские взгляды. Философия Плеханова. Русская философия. Образование меньшевистского крыла рсдрп
Марксизм как идеология рабочего класса совершенствовался в неразрывной связи с развитием международного коммунистического движения и быстро распространялся в Европе и во всем мире. Иосиф Дицген, Франц Меринг, Лафарг, Август Бебель,
Карл Каутский, Эдуард Бернштейн, Антонио Лабриора, Благоев и другие мыслители и деятели рабочего движения много сделали для развития и популяризации идей марксизма. В России первым известным марксистом был Г.В. Плеханов, а с В.И. Лениным связывают новый этап в развитии марксизма.
Георгий Валентинович Плеханов (1856-1918) родился в мелкопоместной дворянской семье, окончил военную гимназию в Воронеже, два года учился в горном институте в Петербурге, откуда вынужден был уйти, потому что вступил на путь активной революционной борьбы. Сначала участвовал в движении народников, а позже стал убежденным марксистом, выступил с решительной критикой идеологии народничества. С 1880 по 1917 год жил в эмиграции. В Женеве он создал первую русскую марксистскую организацию - группу "Освобождение труда", перевел программные работы К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык, был активным участником ИИ го Интернационала, участвовал в создании газеты "Искра". На II-м съезде РСДРП разошелся с большевиками в вопросе о методах революционной борьбы и сроки социалистической революции. Умер Г. Плеханов в России, не поддержав ни социалистическую революцию, ни контрреволюционное движение.
В своих трудах: «Социализм и политическая борьба", "Наши разногласия", "К вопросу о развитии монистического взгляда на историю", "О материалистическое понимание истории", "К вопросу о роли личности в истории", "Очерк по истории материализма" , "К шестидесятой годовщине смерти Гегеля", "Н. Чернышевский" и других Плеханов выступил не только как популяризатор марксизма, но и как оригинальный философ, обосновал ряд интересных идей в области истории, социологии, социальной психологии, эстетики, религии и атеизма.
Г. Плеханов, называя материалистическую диалектику "алгеброй прогресса", применял этот метод для анализа современных ему общественных процессов мировой истории, отдельных сторон общественной жизни: - политики, религии, искусства. Например, в работе "К вопросу о роли личности в истории" Плеханов обращает внимание на диалектику общего и единичного в историческом процессе, утверждая, что по обще историческими объективными закономерностями исследователь непременно должен видеть особые причины исторического движения различных народов, специфические особенности действующих в истории лиц и различные исторические случаи, "благодаря которым события получают, наконец, свою индивидуальную физиономию" 1. Подчеркивая решающую роль народа, народных масс в истории, Г. Плеханов не возражает роль исторических личностей. Большой, по Плеханову, становится тот человек, который уловила историческую закономерность и покорила ей свою деятельность: "Великий человек есть... зачинателем, потому что она видит дальше других и хочет сильнее других... Она указывает новые общественные потребности, созданные предыдущим развитием общественных отношений, он берет на себя почин удовлетворения этих потребностей "2. Критикуя пошлое толкования марксизма в духе плоского экономизма, Плеханов обосновывал диалектику материальной и духовной сторон общественной жизни. "Движение человечества, - писал Плеханов, - никогда не происходит в плоскости одной экономики... Путь от одной точки поворота к другой всегда лежит через" надстройку "".
Высокую оценку философии Плеханова дал в свое время Ленин, который писал: "... Нельзя считаться сознательным, настоящим коммунистом без того, чтобы изучать - именно изучать - все, написанное Плехановым по философии, потому что это лучше во всей международной литературе марксизма" 4.
Ленин (Ульянов) Владимир Ильич (1870-1924) - родился в дворянской семье, после окончания Симбирской гимназии поступил на юридический факультет Казанского университета. За участие в революционном студенческом движении был арестован и отправлен в ссылку. С тех пор становится профессиональным революционером, идеологом и лидером новой Российской социал-демократической рабочей партии, организатором социалистической революции в России, председателем правительства Советского государства.
Активную политическую борьбу Ленин всегда совмещал с теоретической работой, развивая все составляющие ч; стини марксизма: философию, политэкономию и научный коммунизм. В философии Ленин продолжает развивать диалектический материализм, пишет несколько работ по истории марксизма: "Три источника и три составные части марксизма", "Исторические судьбы учения Карла Маркса", "Карл Маркс". В работе "Философские тетради" Ленин подчеркивает противоположность гегелевской идеалистической и Марксу материалистической диалектики, систематизирует основные принципы диалектического метода, подчеркивая центральное место принципа противоречия, обосновывает принцип единства диалектики, логики и теории познания, развивает учение об активности сознания.
В период реакции 1909 Ленин написал свою главную философскую работу "Материализм и эмпириокритицизм", в которой критикуя одну из форм позитивизма (эмпириокритицизм или махизм), отстаивал и развивал новую историческую форму материализма - диалектический материализм. В этой работе Ленин показал производительность диалектического метода в анализе общественных процессов, в философской интерпретации новых открытий в естествознании, в трактовке гносеологических противоречий, в изучении историко-философского процесса.
Гносеологические проблемы являются центральными в "Материализм и эмпириокритицизм". Ленин формулирует основные идеи теории отражения, трактуя процесс познания как отражение субъектом объективного мира. Образ, полученный в результате отражения, рассматривается как диалектическое единство объективного и субъективного; субъект не пассивно отражает внешний мир, а, включая объект в сферу своей практической деятельности "творит" его. Правда, согласно этой теории, трактуется не как готовый результат познания, а как процесс, источником которого является противоречие абсолютного и относительного моментов познания (подробнее об этом смотрите в теме: Гносеологические проблемы в философии). Используя диалектико-материалистическую теорию познания, Ленин дает философский анализ "кризиса физики" на рубеже XIX-XX веков, показывая, что противоречия между старыми теориями и новыми открытиями в науке возникают из попыток представить истину как абсолютный результат. Подсказывая выход из «кризиса» естествознания, Ленин формирует принцип неисчерпаемости материи, дает новое философское определение категории "материя" (подробнее об этом смотрите в теме: "Онтологические проблемы в философии»).
В 1922 году была написана статья "О значении воинствующего материализма", которую называют философским завещанием Ленина. В этой работе Ленин формулирует основные задачи философов - марксистов:
Дальнейшая разработка материалистической философии и борьба с идеализмом;
Пропаганда воинствующего атеизма, которая сочетается с научными исследованиями в области религии;
Союз философов и естествоиспытателей для философского обобщения новых открытий в науке и борьбе с идеализмом;
Дальнейшее развитие материалистической диалектики.
Георгий Валентинович Плеханов (1856–1918) – энциклопедически образованный ученый, крупный философ, исследователь в области экономики, социологии, эстетики, этики.
Плеханов обосновывал и популяризировал учение марксизма, разрабатывал и конкретизировал его отдельные вопросы, особенно в области социальной философии: о роли народных масс и личности в истории, о взаимодействии базиса и надстройки, о роли идеологии и т. д. Он считал, что ключ к раскрытию существа социальных явлений нужно искать не в природе отдельных индивидов, а в тех отношениях, в которые они вступают в процессе производства. По его мнению, существуют два типа производственных отношений: технические («непосредственные отношения производителей в процессе производства»), не носящие классового характера, и «имущественные», которые в классовом обществе имеют классовый характер. Это дало ему основание определять государство не как особый аппарат насилия, а как целое надклассовое образование, возникновение которого может быть в весьма значительной степени объяснено непосредственным влиянием нужд общественно-производительного процесса. В области онтологии и гносеологии он высказал ряд оригинальных идей. Так, он полагал, что материя в качестве источника ощущений представляет собой совокупность «вещей в себе». Органы чувств не механически копируют действительность, но преобразовывают информацию, которая затем предстает в виде «иероглифов», доводящих до нашего сведения то, что происходит в действительности с «вещами в себе». Некоторые из марксистов, в частности В.И. Ленин, склонны были видеть в этом уступку кантианству и причисляли «иероглифизм» Плеханова к агностицизму. На самом деле здесь нет ухода в агностицизм, как нет и утверждения о непознаваемости «вещей в себе». Плеханов лишь стремился вывести марксистскую теорию познания из тупиков наивного реализма. Его «иероглифизм» был попыткой признать знаковость как одно из важнейших средств познания, как одно из проявлений творчества разума, преодолевшего не только обманчивость органов чувств (цвета как такового, напр., объективно вне человека нет), но и заблуждения, рождаемые сложностью отражения сущности в сознании. Он утверждал, что «иероглифы» хотя и не полностью отражают действительность, но все же несут адекватную информацию о форме, структуре и взаимоотношениях реальных объектов и этого достаточно, чтобы мы смогли изучить действия на нас «вещей в себе» и в свою очередь воздействовать на них. Плеханов отстаивал также объективность пространства и времени. Пространство, считал он, не есть только субъективная форма созерцания (как полагал И. Кант); ему тоже соответствует некоторое объективное «само по себе».
2. Эстетические взгляды Плеханова в свете его общих политических и философских взглядов
В. И. Ленин различал в развитии русской соц.-дем. два основных направления: марксистское и оппортунистическое. В статье «Из прошлого рабочей печати в России» (1914) Ленин писал: «Замечательный факт, далеко еще недостаточно оцененный по сю пору: как только возникло массовое рабочее движение в России (1895-1896 гг.), так немедленно появляется разделение на марксистское и оппортунистическое направления, - разделение, которое меняет форму, обличие и т. д., но остается в сущности тем же самым с 1894 по 1914 год. Очевидно, есть глубокие социальные, классовые корни именно такого, а не иного какого-либо разделения внутренней борьбы между социал-демократами» (Ленин, т. XVII, стр. 344). «Экономизм», меньшевизм, «ликвидаторство» - это и есть те различные «формы» и «обличия», которые меняло оппортунистическое направление, оставаясь - по словам Ленина - «в сущности тем же самым». Раскол соц.-дем. партии на две фракции - большевиков и меньшевиков - диктовался именно наличием двух линий в рабочем движении: пролетарской и мелкобуржуазной. «Большевизм, - писал Ленин, - выразил пролетарскую сущность движения, меньшевизм - его оппортунистическое мещански-интеллигентское крыло» (там же, стр. 346). П. в период своей политической деградации не только приходит к меньшевизму, он становится - по выражению Ленина - «вождем русских оппортунистов» (Ленин, т. X, стр. 196), докатившись в конце концов до самого оголтелого социал-шовинизма. Но в начале своей теоретико-политической деятельности П. вписал не одну славную страницу в историю развития марксизма в России. Ленин писал в 1908: «...теперешнего Плеханова ни один русский социал-демократ не должен смешивать со старым Плехановым» (Ленин, т. XXVIII, стр. 524). Идейно-политический путь П. от народничества к марксизму и от марксизма к меньшевизму и социал-шовинизму является сложным путем, и даже придя уже к меньшевизму П., - по словам Ленина, - «занимал особую позицию, много раз отходя от меньшевизма» (Ленин, т. XVII, стр. 353). Все эти зигзаги в идейно-политическом развитии П. не могли не отразиться и на развитии его эстетических и литературных взглядов. Вот почему при изучении эстетических и литературных взглядов П. необходимо их расчленять в соответствии с различными этапами его идейно-политического пути. Народнический период П. (до 1883) отмечен всего одной небольшой статьей на лит-ую тему («Об чем спор?», 1878), так что его можно не принимать в расчет при периодизации эстетических взглядов П., хотя нельзя забывать, что народничество П. впоследствии сказалось рядом рецидивов в процессе развития плехановских взглядов. Не вдаваясь в детальную периодизацию, основным водоразделом в развитии политико-теоретических взглядов П. надо считать время после II съезда РСДРП (1903), когда П. постепенно перешел на позиции меньшевизма. Характерные для Плеханова оппортунистические колебания и зигзаги не позволяют однако провести четкие, твердые границы намеченных периодов в деятельности П. Зачатки и зародыши меньшевистского оппортунизма встречаются у П. и в раннем периоде его деятельности; с другой стороны, и в свой меньшевистский период П. временами и в определенных границах (напр. в борьбе с «ликвидаторством») сближался с Лениным и с большевиками. Ленин однако в случаях такого «сближения» никогда не забывал того, что отделяет его от П. «Ни от чего не отрекаясь, - писал Ленин в один из таких моментов «сближения» с Плехановым в связи с общей борьбой против «ликвидаторства», - ничего не забывая, никаких обещаний об исчезновении разногласий не делая, мы общее дело делаем вместе» (Ленин, т. XV, стр. 54).
В своей литературно-критической деятельности П. с первых своих шагов пошел по следам русской революционно-демократической критики 60-х годов. Плеханов сам признавал огромное воздействие, которое оказала наша революционно-демократическая критика, в особенности критика Чернышевского, на развитие его взглядов. Критика эта была острой «социальной критикой»; в силу специфических условий царской России она в большой мере сублимировала революционную энергию, часто не находившую себе выхода в области публицистики и непосредственной практически-политической деятельности. Главной своей задачей наша революционно-демократическая критика считала, согласно формуле Добролюбова, неоднократно приводимой П., «разъяснение тех явлений действительности, которые вызвали известное художественное произведение». Признание огромной общественно-идейной роли художественной литературы было одной из основных предпосылок этой критики. В отношении общей направленности П. продолжал в своей литературно-критической деятельности традиции «социальной критики». Но самое содержание «социальной критики» является у П. радикально иным, потому что, став марксистом, П. подошел к социальной действительности с мерилом и требованиями «четвертого сословия». Это же обусловило новую качественность литературной публицистики П.; поскольку она опиралась на объективный социальный критерий, которым руководствуется марксистская критика, она приближалась к «научной критике». Отличие этой «научной критики» от субъективно-«просветительской» П. неуклонно подчеркивал, даже недооценивая реального исторического содержания нашей революционно-демократической критики. Причем в своем противопоставлении «научной» критики «просветительской» П. порою доходил до полного отрицания категории «долженствования» как категории якобы исключительно субъективной, превращая так. обр. свою научную объективность в пассивистский объективизм и фатализм.
Развитие общефилософских взглядов П., послуживших теоретической базой для его эстетики и литературных суждений, шло в самой близкой связи с развитием его политических взглядов и убеждений. Философия здесь питала политику и наоборот: политика требовала для себя теоретико-философского обоснования. Антимарксистским, антиленинским является утверждение последователей деборинской «школы» в философии о безусловной марксистской ортодоксальности философских взглядов П., якобы не испытавших на себе никакого влияния со стороны его политического меньшевизма. Деборинцы противопоставляли Ленину, являвшемуся, по их мнению, лишь вождем и организатором рабочего движения, П. именно как теоретика марксизма. Мы знаем, что Ленин высоко ценил общефилософские работы П., но если даже брать одну только положительную сторону философско-теоретической деятельности П., на время абстрагируясь от его крупнейших ошибок в понимании учения Маркса - Энгельса, то придется признать, что П. никогда не поднимался до теоретической высоты, достигнутой Лениным, который, по словам Сталина, «развил дальше учение Маркса - Энгельса применительно к новым условиям развития, применительно к новой фазе капитализма, применительно к империализму» (Сталин, Беседа с первой американской рабочей делегацией, 1927, см. сб. статей Сталина «Вопросы ленинизма», изд. 9-е, Партиздат, 1933, стр. 263). Перед марксизмом после смерти Энгельса стояла огромная задача теоретически обобщить все то новое, что дала в различных областях наука; в естествознании за это время произошла ведь целая революция. И «не кто иной, как Ленин, взялся за выполнение серьезнейшей задачи обобщения по материалистической философии наиболее важного из того, что дано наукой за период от Энгельса до Ленина, и всесторонней критики антиматериалистических течений среди марксистов... Известно, что эту задачу выполнил для своего времени не кто иной, как Ленин, в своей замечательной книге „Материализм и эмпириокритицизм“. Известно, что Плеханов, любивший потешаться над „беззаботностью“ Ленина насчет философии, не решился даже серьезно приступить к выполнению такой задачи» (Сталин, Об основах ленинизма, 1924, «Вопросы ленинизма», изд. 9-е, Партиздат, 1933, стр. 17). Созданное Лениным учение, ленинизм, есть, по определению Сталина, марксизм эпохи империализма и пролетарских революций. А теоретические работы П. - даже в своих положительных моментах - соприкасаются с теоретическими догмами II Интернационала, характерной чертой которых является разрыв между теорией и практикой. Именно когда П. подходил к живой социальной действительности с целью ее теоретического осмысления и обобщения, с особенной яркостью сказывалось его непонимание революционно-диалектической сущности марксизма, его логизм. Это особенно выпукло обнаружилось в отношении П. к первой русской революции 1905. Вместо «конкретного анализа положения и интересов различных классов» П. обнаружил здесь, по словам Ленина, «стремление искать ответов на конкретные вопросы в простом логическом развитии общей истины об основном характере нашей революции»(писано в 1907, см. Ленин, Собрание сочинений, том III, стр. 12). А такой «способ рассуждения» Ленин квалифицирует как «опошление марксизма», как «сплошную насмешку над диалектическим материализмом» (там же).
Ленин неоднократно отмечал непонимание П. революционной диалектики. В «Государстве и революции» (1917) Ленин писал: «...для Маркса революционная диалектика никогда не была той пустой модной фразой, побрякушкой, которой сделали ее Плеханов, Каутский и пр.» (Собр. сочин., т. XXI, стр. 400). В своих философских тетрадях (относящихся к годам империалистической войны) Ленин систематически подчеркивал непонимание П. революционной диалектики. «Диалектика, - пишет Ленин, - и есть теория познания (Гегеля и) марксизма: вот на какую „сторону“ дела (это не „сторона“ дела, а с у т ь дела) не обратил внимания Плеханов» (Ленин, Собр. сочинений, т. XIII, стр. 303). И действительно П. обнаруживал склонность к отождествлению марксовой теории познания с фейербаховской, несмотря на то, что как раз диалектика, являющаяся, по словам Ленина, теорией познания марксизма, чужда философии Фейербаха. В «Основных вопросах марксизма» (1908) П. писал: «...гносеология Маркса по самой прямой линии происходит от гносеологии Фейербаха или, если хотите,... она собственно и есть гносеология Фейербаха, но только углубленная посредством сделанной к ней Марксом гениальной поправки» (т. XVIII, стр. 190-191). Несколько позже, в одной из своих статей о Чернышевском, П. вновь говорил о том, что Маркс и Энгельс, подвергши материализм Фейербаха существенной переработке, удержали фейербаховскую теорию познания (см. т. VI, стр. 305). Для П. диалектика была так. обр. чем-то отдельным от теории познания. Этим однако не исчерпываются следы фейербахианства в философских воззрениях П.: они ярко проступают и в трактовке П. единства субъекта и объекта. Здесь П. в известной мере впадал в фейербаховский антропологизм, когда он это единство субъекта и объекта видел прежде всего в биологической природе человека (см. «Основные вопросы марксизма», Сочин. Плеханова, т. XVIII, стр. 187). Специально в эстетических взглядах черты непреодоленного фейербахианства сказывались в отсутствии у П. четкого понимания диалектической связи между биологическим и историческим. Эти черты фейербахианства в плехановской эстетике - генетически - в известной мере объясняются большим влиянием Чернышевского на самый процесс выработки плехановских взглядов в области эстетики.
Одна из самых существенных для марксистско-ленинской эстетики проблем - проблема отношения идеологии к действительности - находит у П. последовательно-марксистского разрешения. Это находится в связи с отношением П. к кантианству. Плеханов конечно выступал и выступал очень резко против ревизионистского лозунга «назад к Канту», но кантианство Плеханов критиковал, по словам Ленина, «более с вульгарно-материалистической, чем с диалектически-материалистической точки зрения» (см. «Ленинский сборник», т. IX, изд. 2-е, стр. 179). Это говорит о том, что влияние буржуазной философии на П. несомненно. Действительное отношение П. к Канту было компромиссным, половинчатым, он шел на уступки кантианству, что особенно ярко сказалось в плехановской «теории иероглифов» (от которой П., правда, впоследствии под влиянием критики Ленина отказался). Ленин очень резко выступал против этой «теории», видя в ней «совершенно ненужный элемент агностицизма» (Ленин, т. XIII, стр. 193), и противопоставил ей вслед за Марксом и Энгельсом теорию «отражения». Абсолютно бесспорно, что одна лишь марксо-ленинская «теория отражения» возвращает идеологии ту могучую силу познания и воздействия, которую пытается свести на-нет «критическая» философия, скептически ставящая границы человеческому разуму, бессильному и беспомощному перед лицом «вещи в себе». В частности и в области литературы (и искусства) ленинская «теория отражения» выдвигает на первый план объективное, реальное, в то время как агностическая «теория иероглифов» оставляет простор для всего условного, произвольного, субъективного. Вот почему П. никогда не подымается до той четкой и последовательной постановки проблемы реализма в искусстве, какую мы находим у Ленина (в его статьях о Толстом). Непоследовательность и двойственность П. в этих основных предпосылках эстетики притупляют и искажают общественную направленность его литературно-критической деятельности. Хотя позиции П. в отношении к кантианству, именно благодаря борьбе П. против попыток неокантианских «ревизий» в области марксизма, нельзя отождествлять с позициями II Интернационала, официальной философией которого в настоящее время стало неокантианство, тем не менее приходится признать в философских воззрениях Плеханова наличие известных тенденций в сторону компромисса с кантианством. Роль этих тенденций в общей системе философских взглядов Плеханова все возрастает по мере углубления и укрепления политического меньшевизма Плеханова, завершившегося во время мировой войны социал-шовинизмом. В социал-шовинистской политике П. кантовский «категорический императив» нравственности находит своеобразное осуществление.
Для П. остался неразрешенным до конца один из основных вопросов эстетики, вопрос о сущности эстетического отношения к действительности и в частности вопрос о роли и месте «прекрасного» в искусстве. Плеханов сочувственно цитировал слова Чернышевского о том, что «область искусства не ограничивается и не может ограничиваться областью прекрасного» (т. VI, стр. 250; Плеханов отмечал аналогичную мысль у социалиста-утописта Пьера Леру, со взглядами которого были знакомы «передовые русские западники сороковых годов», см. т. XVIII, стр. 72);. но сам он не сумел сделать все вытекающие отсюда выводы. Идеалистическое понятие «прекрасного» то и дело вторгается в эстетические построения П., явственно проступая сквозь их материалистическую ткань и привнося с собой другие рецидивы идеалистического порядка. Безусловно кантианский рецидив мы имеем у П. тогда, когда он считает вполне верным в применении к отдельному лицу тезис Канта о том, что «наслаждение, которое определяет суждение вкуса, свободно от всякого интереса» (см. т. XIV, стр. 118); помимо повторения идеалистического тезиса Канта мы здесь видим у Плеханова совершенно абстрактное понимание «отдельного лица» как противоположности «общественного человека» (словно общество состоит не из «отдельных лиц» и каждое «отдельное лицо» не является в то же время «общественным человеком»!). Сам П. заявляет, что «у нас остается место (разрядка моя - А. Г.) и для кантовского взгляда на этот вопрос» (там же, стр. 119); этот элемент кантианства в эстетических взглядах Плеханова безусловно сочетается с такими же элементами в его общефилософских взглядах. И элемент - не столько кантианский, сколько общеидеалистический - мы находим в утверждении П. о том, что «главная отличительная черта эстетического наслаждения - его непосредственность», что красота (в противоположность пользе, познаваемой рассудком) познается «созерцательной способностью» и что область красоты есть «инстинкт» (там же, стр. 119). Эта «локализация» восприятия красоты не имеет ничего общего с марксистским пониманием эстетического восприятия. Для Гегеля искусство являлось свободным созерцанием духом своей собственной сущности. Фейербах создал материалистическую философию, но и для него вся действительность предстояла, по словам Маркса, «только в форме объекта или созерцания». П. и сохранил в отношении к искусству эту категорию созерцания, одинаково присущую как идеалистическим системам, так и фейербахианскому материализму.
Сохраняя же в отношении к искусству эту категорию и подчеркивая инстинктивный характер эстетического восприятия, его, так сказать, «интуитивизм», П. лишает искусство его «изменяющей мир» роли, его могучей социальной функции, в то время как для Маркса всякая идеология была формой «освоения мира». Мы должны противопоставить пассивистским взглядам П. безусловное и безоговорочное утверждение марксизма-ленинизма о партийности искусства (как и всех других идеологий), являющегося во всех своих модификациях могучим средством классовой борьбы.
Основным пороком как общетеоретической, так и практической, политической деятельности П. было непонимание им необходимости борьбы за осуществление диктатуры пролетариата. С этим основным его пороком связаны главнейшие его ошибки и недостатки и, в частности, непонимание П. принципа партийности в философии и науке, меньшевистское его отрицание. В своем противопоставлении объективного и субъективного П. рассматривает партийность лишь как субъективную категорию; для него партийность есть всегда явление классовой ограниченности: Плеханов не доходит до понимания того, что партия, являющаяся революционным авангардом рабочего класса, есть носительница объективного познания, что ее познание является в классовом обществе исторически высшей и наиболее полной, наиболее глубокой формой объективного познания. Исходя именно из этого, Ленин критиковал П. за его фаталистическое отношение к стихийному торжеству объективного знания и неустанно подчеркивал принцип партийности.
Отрицая подлинную партийность науки, П. однако охотно превращал свои теоретические статьи в средство фракционной борьбы против большевизма. В «Материализме и эмпириокритицизме» Ленин писал: «Плеханов в своих замечаниях против махизма не столько заботился об опровержении Маха, сколько о нанесении фракционного ущерба большевизму» (Ленин, Собрание сочинений, т. XIII, стр. 290). Нападками на большевиков пестрят и статьи П. на литературные темы; достаточно вспомнить напр. статью П. «К психологии рабочего движения» (1907), где он критиковал Горького за то, что тот разделял тактические взгляды большевиков, которые П. называл «революционной алхимией» (см. т. XXIV, стр. 268). Аналогичные нападки на большевиков рассеяны и в других статьях П. на литературные темы (см. напр. т. XIV, стр. 190 и след.; там же, стр. 249).
Общие воззрения П. - политические и философские - определили характер и направление его эстетических и литературных взглядов. Развитие последних у П. - не эволюция в положительном смысле этого слова, в смысле роста, а движение по нисходящей кривой, закономерно обусловленное политической деградацией П. в сторону меньшевизма и социал-шовинизма. В первый период своей деятельности, когда П. вел страстную, энергичную борьбу против всяких разновидностей идеализма, против народнической «субъективной социологии», против извращений марксизма, он создал в основном все то положительное и ценное, что имеется в его эстетических и литературных воззрениях. Это положительное и надобно оценить с точки зрения марксизма-ленинизма, отделив его от антимарксистских, антиреволюционных элементов и тенденций, которые в разной степени на разных стадиях идейно-политического пути П. пронизывают его эстетические и литературные работы.
Значительный шаг в общецивилизованном развитии человечества. Решающими пунктами разногласий были различия в оценке социально-экономической и политической ситуации в России. Так возникла социал-демократическая партия с основной чертой: утопизм политической программы с социалистической ориентацией. Время возникновения либерализма – 60-е гг. ХIХв. Реформы правительства – освобождение крестьянства...
Пути народнического, утопического социализма на путь социализма научного, под знамя К. Маркса и Ф. Энгельса. Так возникла первая организация русских марксистов, которая положила начало распространению марксизма в России, начало русской социал-демократии. Родившись в год смерти Маркса, она тем самым как бы засвидетельствовала бессмертие марксизма. Основателями группы “Освобождение труда” были Г. ...
Актуальность темы исследования. В последние сто с лишним лет история нашей страны тесно переплелась с историей марксизма. Именно на отечественном историческом ландшафте разыгралась драма практического испытания марксистского всесильного, по определению В. И. Ленина, учения. В 40 – 50-е годы марксизм в России был мало известен русской интеллигенции. Лишь с конца 60-х и в 70-х годах он набирает силу и становится авторитетным среди широкого круга сочувствующих радикальным социальным идеям, а затем приобретает значительное влияние и как радикальная политическая доктрина, имеющая программное значение для социал-демократической партии. Первоначально были популярны экономические идеи и материалистическое понимание истории, позднее стала активно входить в употребление философская концепция диалектического материализма. Одна из основных причин растущей влиятельности марксистской теории, безусловно, заключалась в ее однозначной социально-политической направленности на изменение типа общественного устройства через структуры власти. Традиции социологии только закладывались, но их разнообразие уже тогда строилось вокруг ключевой темы, как и в каком направлении должно развиваться российское общество.
Растущая мобильность в условиях модернизации российского государства в последней трети XIX в. вызвала к жизни потребность переустройства и отладки социальной системы, урегулирования социального порядка. Россия искала компромисс между высшим сословием и новыми активными социальными группами, ибо выход из раздиравших общество конфликтов был возможен лишь при систематическом практическом участии всех слоев в принятии важнейших социально-политических решений. В обществе же отсутствовали демократические институты разрешения все более обострявшихся противоречий. Устаревшая бюрократическая машина самодержавия не справлялась с обилием проблем, требовавших скорейшего решения. Выбор путей и способов модернизации стопорился не только закосневшими социальными и властными институтами, но и многообразием перспектив. Предлагаемые альтернативы отражали интересы всех крупных социальных групп. Они могли быть реализованы лишь при соблюдении определенного компромисса.
Отличие исторической ситуации в России от европейской во второй половине XIX – XX вв. ряд исследователей видят в ее индустриальном и культурном отставании. Об этом заявил П. Б. Струве в работе «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России» (СПб., 1894) 1 . В советских исследованиях также говорится о догоняющем типе развития России. Если же опереться на теорию мировой системы И. Уоллерстейна. то картина развития России представляет собой следующее.
Мировая система, в которую входят мировое хозяйство (экономика), ее политический каркас — межгосударственная система, состоящая из суверенных государств, — как раз и является обществом, вмещающим в себя исторически существовавшие и существующие страны — сообщества. В рамках этого мирового общества Россия, можно предположить, легитимируется именно как сообщество. Между тем давление мирового хозяйства — общества, а оно ассоциируется, как правило, с принуждением жить по модели Запада, вызывает протест, бунт. Возникает сопротивление либо в форме религиозного (или идеологического) фундаментализма, в России, в частности, опора делалась на православие, либо в форме социально-политических движений: народничество, большевизм и т. д. Исторической альтернативой мировому капиталистическому хозяйству была мировая система социализма, хотя ее опыт оказался неудачным. Нельзя при этом сказать, что исчезла сама проблема самоидентификации отдельным сообществом (страной, нацией) себя в качестве самостоятельного общества. Тем любопытнее, как этот вопрос решался в России на рубеже веков. Возникшие тогда социологические традиции отражали возможные и состоявшиеся линии развития российского общества. Одно из наиболее важных социологических направлений, а именно марксистское, выражал в своем творчестве Г. В. Плеханов.
Задача исследования – выявить основные положения монистического понимания истории Г.В. Плехановым.
Цель работы – исследования концепций монистического подхода к понимаю истории на основе трудов русского философа-теоретика Г.В. Плеханова.
Согласно историческому материализму, в основе развития общества, а тем самым его истории, лежит эволюция производства. Развитие производства представляет собой единство эволюции производительных сил и производственных отношений. Ведущим в этом единстве является развитие производительных сил. Прогресс производительных сил лежит в основе развития социально-экономических отношений и смены их типов, а тем самым смены способов производства и соответственно общественно-экономических формаций.
Плеханов Георгий Валентинович (1857 – 1918 гг.) – русский теоретик и пропагандист марксизма, основатель социал-демократического движения в России, крупный исследователь в области философии, социологии, эстетики, религии, истории и экономики.
В конце 80-х – начале 90-х гг. XIX в. он занял видное место среди марксистов других стран и, таким образом, получил международное признание как теоретик международного рабочего движения и как представитель Российской социал-демократической партии в Международном социалистическом бюро II Интернационала. Радикальная марксистская идеология и концепция непримиримой политической борьбы с самодержавием нелегальным и легальным путем разрабатывалась Плехановым до последнего дня жизни. Но в начале XX в. ему пришлось уступить ведущую политическую роль более решительным и напористым товарищам по социал-демократии, в первую очередь Ленину, особенно после раскола на меньшевиков и большевиков в 1903 г. на II съезде РСДРП.
Среди главных социологических работ следует назвать: «Социализм и политическая борьба», «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю», «Наши разногласия», «К вопросу о роли личности в истории», «Материалистическое понимание истории», «Критика наших критиков», «О материалистическом понимании истории», «О мнимом кризисе марксизма», «Материализм или кантианизм», «Основные вопросы марксизма», «Materialismus Militans», «Письма без адреса» , «О так называемых религиозных исканиях в России», «Искусство и общественная жизнь» , «Пролетарское движение и буржуазное искусство». Многие идеи содержались в статьях по теории социализма, по социологии политики, искусства, религии, в рецензиях работ Михайловского, Лаврова, Кареева, Ткачева и других.
Плеханов называет себя диалектическим и монистическим материалистом. Он полагает, что может быть только два типа философии: идеалистическая и материалистическая. Он говорит: «Все философы, в чьем представлении главным фактором является материя, принадлежат к лагерю материалистов. А все те, кто считает главным фактором дух, – идеалисты» 1 .
Критерий истины не субъективный, а социальный. Он «заключается не во мне, а в отношениях, существующих вне меня», – говорит Плеханов. Следовательно, истина – те мнения, которые представляют эти отношения правильно. Ложными считаются те мнения, которые их воспроизводят неверно. Истина – это такая теория естествознания, которая правильно понимает взаимодействие явлений природы, это историческое описание, правильно изображающее общественные отношения данной эпохи.
Чтобы заявить себя перед лицом возрождения немецкого идеализма, автор рассматривает историю материализма в XVIII веке и накладывает вину за его неудачи на вывод, что человек является продуктом окружающей среды, а изменения окружающей среды вызваны человеком. Таким образом, он попал в тот же самый порочный круг, из которого прежние философские школы безуспешно пытались вырваться. Это затруднение было решено великим вкладом Гегеля – диалектическим методом, который при освобождении от идеалистических преувеличений, обогатил старый материализм и на его основе создал философию новой эпохи. Плеханов, предчувствуя обвинение в гегельянстве, защищает великого учителя и сравнивает его вклад с Коперником и Дарвином, что можно увидеть и у Маркса. Диалектика – принцип всей жизни. «Каждое движение — диалектический процесс и живое противостояние; и так как в понимании каждого явления в конечном итоге становится необходимым обратиться к движению, мы должны согласиться с Гегелем, который говорил, что диалектика – душа научного знания» 1 . Самый главный аспект диалектического процесса заключается в том, что он утверждает «переход количества в качество»». Если все движется, все изменяется, «каждое явление рано или поздно неизбежно превратится в свою противоположность посредством действия тех самых сил, которые обусловливают его существование» 2 . Таким образом, если каждое явление отрицает себя, ни один институт не может обладать абсолютной вечной ценностью. Все хорошо на своем месте и в свое время, так сказать, относительно хорошо.»Диалектическое мышление исключает всякую утопию и фактически любую формулу прогресса с заданной целью. Общественные формы должны постоянно изменяться по причине «более высокого развития их содержания». Плеханов выражает тайны Гегеля, который предоставляет ключ для разгадки тайн Вселенной и избавляет человечество от любого утопического взгляда на общество.
Плеханов говорит, что прежние идеалисты остались в стороне от истинной природы общественных отношений. Для молодых гегельянцев: Фейербаха, братьев Бауэр, а особенно для Маркса — осталось освободить диалектику от субъективного идеализма и применить его к объективному материализму, который рассматривал человеческую природу и общественные отношения как постоянно изменяющийся продукт исторического процесса, полностью независимый от любых индивидуальных идей и желаний.
Плеханов в философии и методах обращался к гегельянству, но вслед за Марксом превратил идеализм Гегеля в материализм. Для Гегеля объективная история была отражением абсолюта, достигаемого через субъективный процесс. Для диалектического материализма реальным является только объективный мир и процесс, отражением которого и становится субъективное. «Для нас», – говорит Плеханов, – «абсолютная идея – только абстракция движения, которая вызывает силу существования и согласования материи» 1 . На основе этой философии посредством диалектического метода Маркс развивал свою теорию общественного развития, которую Плеханов защищает и развивает как социологическую теорию.
2. Теория истории и социального развития
Душой его мировоззрения был марксизм, в котором он находил путеводитель истинного понимания хода исторического развития и нравственное оправдание необходимости вершить судьбы общественного прогресса. Это требование отливалось в важнейшую задачу «не осуждать, а выяснять и обобщать
те насущные потребности русской жизни, которые все более и более толкали наших революционеров на путь политической борьбы».
В одной из наиболее характерных работ «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» Плеханов защищает не только философский материализм и в особенности материализм в понимании истории, но и определяет свое отношение к позитивистской социологии.
Плеханов пытается быть выразителем идей Маркса в России. Он стремится интерпретировать Маркса так, чтобы подавить популярную субъективистскую школу русской социологии. Теорию общественного развития Маркса он выражает следующим образом: «Чтобы существовать, человек должен поддерживать свой организм, используя природную среду. Эта зависимость предполагает определенное отношение человека к природе, но пока он осознает это отношение, его собственная природа меняется» 1 .
Основным теоретико-методологическим принципом для Плеханова безусловно служит материалистическое понимание истории, т.е. принцип материализма в объяснении действий как отдельной личности, так и больших социальных групп. Фундаментальные ценностные установки содержатся в прямом утверждении единства интересов пролетариата и целей общественного прогресса. Ясно, что социальные ценности рабочего класса, обоснованные материалистическим пониманием истории, должны быть сердцевиной социологической доктрины. Ядро его социологической концепции составляют: во-первых, классовая модель общества, в которой выделены экономическая доминанта (базис) и основанная на нем классовая структура российского общества; во-вторых, нацеленность на радикальное изменение социального порядка и на исключительно революционный способ смены общественного строя: в-третьих, подчиненный социальной среде статус личности и зависимость личности от производительных сил и социальных институтов. Новый материализм, вооруженный диалектическим методом, гениально представляет К. Маркс, к взглядам которого Плеханов полностью присоединяется в понимании общества, чье определение он цитирует из «Наемного труда и капитала»: «Отношения производства в их совокупности образуют то, что называется общественными отношениями, обществом, и притом обществом, находящимся на определенной исторической ступени развития, — обществом с определенным характером». На основе определения общества как системы общественных отношений в научном социализме объясняется и закономерное изменение социальных форм. «Основатели научного социализма показали нам в развитии производительных сил и в борьбе этих сил против отсталых «общественных условий производства» великий принцип изменения видов общественной организации». Подобное понимание общества и принципа его изменения исключает субъективизм в трактовке исторического процесса, но в то же время отводит особое место субъективному фактору, действиям личности и социальных групп.
С развитием производительных сил, ведущих к изменению взаимных отношений людей в общественном процессе производства, изменяются «все отношения собственности», — подчеркивает Плеханов марксистский тезис о том, что данным состоянием производительных сил обусловливаются внутренние отношения данного общества. Этим же состоянием обусловливаются и внешние его отношения к другим обществам. Этот марксистский принцип играет универсальную роль в объяснении всех социальных процессов и состояний конкретных обществ. Плеханов, повторяя мысль Маркса, говорит о том, что он не отрицает значения нравственности, философии, религии, эстетических понятий, но лишь выясняет их генезис. Всякая данная ступень развития производительных сил необходимо ведет за собою определенную группировку людей в общественном производительном процессе, т.е. определенные отношения производства, т.е. определенную структуру всего общества. Поэтому психология общества всегда целесообразна по отношению к его экономии, всегда соответствует ей, всегда определяется ею.
Вместе с тем, Плеханов отдает должное и другому фактору — географическому, так как «только благодаря некоторым особенным свойствам географической среды наши антропоморфные предки могли подняться на ту высоту умственного развития, которая была необходима для превращения их в toolmaking animals. И точно также только некоторые особенности той же среды могли дать простор для употребления в дело и постоянного усовершенствования этой новой способности»делания орудий. Воздействуя на природу вне его, человек изменяет свою собственную природу. Это один из ключевых моментов в марксистской концепции взаимообусловленного единства природы, общества и человека. Последний развивает все свои способности, а вместе с ними и способность к «деланию орудий». Но в каждое данное время мера этой способности определяется мерой уже достигнутого развития производительных сил.
Автор разграничивает географическую среду, условия существования и исторические обстоятельства. «Географическая среда действует на людей, но делает это через общественные отношения, которые принимают ту или иную форму, ускоряя или замедляя развитие производительных сил данного общества». Человек отличается от животных, потому что его предки научились использовать орудия труда. Эти орудия труда соответствуют новым органам и воздействуют на анатомическую структуру использующих их индивидов. «Количественные различия переходят в качественные различия» 1 . История приобретает новое направление развития. Это время совершенствования искусственных органов, роста производительных сил. Поскольку развитие орудий труда начинает играть решающую роль в человеческом существовании, «социальная жизнь начинает меняться в соответствии с развитием производительных сил» 2 . Изменения орудий труда в большей степени соответствует появлению новых общественных отношений, чем изменению индивидов. Поэтому каждое изменение в способе производства неизбежно приводит к изменению социальной структуры.
В этот переходный период роль географической среды очень велика. Плеханов говорит: «Благодаря специфическим географическим условиям наши предки достигли таких высот умственного развития, которые были необходимы для перехода к животным, изготовляющим орудия труда. Только некоторые особенности той же самой окружающей среды смогут вновь создать благоприятную возможность для использования и дальнейшего совершенствования нового достижения – орудий труда» 1 .
Способность изготовлять орудия труда постоянна, но ее применение на практике постоянно меняется. «В каждый определенный период времени критерий этой способности обусловливается критерием уже достигнутого развития производительных сил». Так, дальнейшее развитие данного общества в данное время зависит от стадии развития, которой это общество уже достигло. Например, рабская система Греции сделала практическое использование изобретений Архимеда невозможным. Плеханов не отрицает способность интеллекта изобретать, но он считает, что только экономическая ситуация может объяснить, почему разум действует определенным образом.
Идея самобытного развития России, ставшая камнем преткновения между западниками и славянофилами, а также между марксистами и народниками всецело отвергается Плехановым. Идея русской самобытности, по его мнению, получила, в частности, у народовольцев «новую переработку, и если прежде она вела к полному отрицанию политики, то теперь оказывалось, что самобытность русского общественного развития именно в том и заключается, что экономические вопросы решались и должны решаться у нас путем государственного вмешательства». Весьма распространенное у нас в России незнакомство с экономической историей Запада способствовало тому, что подобного рода «теории» никого не приводили в изумление. Период капиталистического накопления в России противопоставлялся периоду капиталистического производства на Западе, и неизбежное несходство этих двух фазисов развития экономической жизни приводилось как убедительнейшее доказательство, во-первых, нашей самобытности, а во-вторых, обусловленной этой самобытностью целесообразности «народовольческой программы». Эти доводы весьма близки нынешней полемике о путях развития России, о поисках ее самобытности.
Плеханов отвергает любую критику теории Маркса в этом отношении, полагая, что сторонники русского особого пути не понимают того, «что история западноевропейских отношений положена Марксом лишь в основу истории капиталистического производства, которое родилось и выросло именно в этой части света. Общие философско-исторические взгляды Маркса имеют ровно такое же отношение к современной Западной Европе, как к Греции и Риму, Индии и Египту. Они обнимают всю культурную историю человечества и могут быть неприменимы к России только в случае их общей несостоятельности». Поэтому во взгляде Маркса на Россию нет ничего противоречащего самой очевидной действительности, и нелепый предрассудок относительно его крайнего «западничества» лишается всякой тени разумного основания. Таким образом, Плеханов выявляет отрицательную заслугу народовольческих фикций и считает, что оно нанесло смертельный удар всем традициям правоверного народничества. Но у него один путь — к научному социализму.
Каждый духовный или общественный институт, будь то семья, государство, собственность или закон, изменяется вслед за изменениями процесса производства. Сначала изменения количественные, но в конечном итоге они становятся качественными. Качественные изменения представляют собой революционное явление, т. е. они является постепенными, а происходят скачками после долгого периода затишья.
Согласно Плеханову, эти изменения часто выглядят как этические и религиозные, но в действительности они имеют экономические причины. «Психология общества приспосабливается к экономике. Идеологическая структура неизбежно развивается на основе экономики» 1 . Это заявление Плеханова – монистический процесс: экономика и психология – два аспекта одного явления. Он говорит: «Каждая новая стадия в развитии производительных сил погружает человека в его повседневной жизни в новые отношения, которые не соответствуют старым формам производства. Эти новые, никогда прежде не существовавшие, отношения отражаются в психологии людей и изменяют ее. Но в каком направлении? Некоторые члены общества защищают старый порядок, это статичные люди. Другие, для которых старый порядок не выгоден, желают нового. Их психология изменяется в направлении тех отношений производства, которые со временем заменят старый экономический порядок… Однажды эта революция создала полное соответствие психологии общества с установившейся экономикой. Новая психология процветает на почве новой экономики, и в течение некоторого времени отношения остаются стабильными, продолжая совершенствоваться. Изменения проявляются постепенно: психология прогрессивного класса выживает старые производственные отношения. Не переставая приспосабливаться к экономике, она адаптируется к новой схеме производства, которая станет основой экономики будущего» 2 .
Простота этой психологии усложняется историческими обстоятельствами, которые никогда не повторяются в разных обществах. Историческая разнородность, экономические различия усиливают классовую борьбу, которая выражается в политическом устройстве и производстве. Классовую борьбу он рассматривает как реалистическое выражение абстрактного, диалектического материализма. Исторически это проявляет себя в первую очередь в распаде примитивного коммунизма, ведущего к неравенству и росту классов с разными и часто конфликтующими интересами. Эти классы находятся в постоянной скрытой или открытой борьбе, отражающейся в их идеологиях.
Обобщая теорию Плеханова, мы видим, что наши предки, подобно животным, находились в полном подчинении природе. Их развитие происходило бессознательно через адаптацию к окружающей среде и естественный отбор. В течение этого периода мы не находим признаков самосознания, а значит и свободы. Это время господства физических потребностей. Так или иначе, человек выделяется из животного мира и превращается в человека, изготовляющего орудия труда. Орудия труда – это искусственные органы, служащие для подчинения окружающей среды интересам человека. Постепенно природа более или менее подчиняется сознательной воле человека. Стадия развития производительных сил создает условия человеческого контроля над природой. Производительные силы в свою очередь обусловлены географическими характеристиками. Другими словами, природа снабжает человека средствами для собственного подчинения.
Борьба человека с природой имеет социальный оттенок. Степень социализации обусловлена развитием производительных сил, которые определяют структуру общества, а сами определяются географическими условиями. Следовательно, они предшествуют развитию общественных структур. Дальнейшее развитие возникших общественных отношений происходит по их собственным внутренним законам, сила которых может ускорить или замедлить развитие производительных сил, обусловливающих историческое развитие человечества.
Географическая среда теперь воздействует на человека посредством исторических обстоятельств и меняет его отношение к природе, которое варьируется на каждой стадии развития производительных сил. Развитие общества по его собственным законам не означает, что оно зависит от воли и сознания людей. Тогда как на первой стадии социального развития природа доминировала над человеком, теперь рабовладельческое общество, которое он сам создал, управляет им. Рабство – это экономическая необходимость, увеличивающаяся вместе с ростом производительных сил и сопровождающаяся усложнением общественных отношений. Этот новый процесс пытается избежать социального контроля, производитель становится рабом собственного продукта. Логика развития производственных и социальных отношений ведет человека к пониманию причин экономического порабощения. Люди осознают, что причина их порабощения собственными продуктами вызвана анархией в производстве, когда производитель организует продукт и тем самым подчиняет его своей воле. Здесь заканчивается царство необходимости. Сама свобода становится необходимостью. Пролог человеческой истории закончен, индивид освобожден, начинается настоящая история. Так диалектический процесс показывает, как человек становится самим собой. Его будущее – светлое, в нем нет оправдания пессимизму, которым проникнуты работы многих разочарованных идеалистов.
Это основные выводы Плеханова. Его теория по причине своей абстрактности может стать удовлетворительной гипотезой для философа истории, но она недостаточна для современного социолога, который больше интересуется ближайшими причинами и предпосылками социальных явлений, чем их окончательными всеопределяющими причинами. Критика субъективистской школы — не более чем критика философских предположений, которая не направлена против их социологической системы, выработанной индуктивным учением о существующих общественных явлениях. Диалектически-монистический материализм Плеханова, основанный на философии Гегеля, является априорным метафизическим предположением, которое можно обвинить в догматизме. Монистический взгляд на природу не обусловлен опытом действительности; это скорее эмоциональность, характерная для мистической философии Гераклита.
Плеханов действительно сыграл определенную роль в русском социально-политическом движении. Последовательное применение диалектической логики спасло его от замешательства и отчаяния, в котором оказались другие русские революционеры, но мы не можем сказать, что его идеи стали ценными для социологии на продолжительное время.
Заключение
В русской философско-исторической мысли второй половины XIX века значительное влияние приобретает направление, связанное с материалистическим истолкованием истории, разрабатываемое Георгием Валентиновичем Плехановым.
Историко-материалистические идеи Плеханова складывались под значительным влиянием отечественной философской мысли. Однако формирующим фактором его философии истории был марксизм. Плеханов был глубоко убежден, что исторический материализм Маркса, имеющий своим эмпирическим материалом всю историю человечества (всемирную историю), — и есть философия истории.
Ее научная значимость связана с тем, что она указывает не на причины отдельных явлений, характеризующих исторический процесс, а на то, как надо подходить к обнаружению и объяснению этих причин, т.е. как возможно историческое знание, что лежит в основе философского понимания исторического процесса. В этом, по мнению Плеханова, состоит методологическое значение материалистического объяснения истории.
Можно также сказать, что Плеханов выступил, с одной стороны, наиболее ярким и последовательным продолжателем отечественной материалистической традиции, а с другой стороны, одним из первых, связавших эту традицию через марксизм с философией истории.
Плеханов был по убеждениям и по всему складу мировоззрения правоверным марксистом. Его вклад в разработку марксистской социологической теории оставил значительный след в истории русской общественной мысли, обессмертил его имя. Он считал своей задачей не только борьбу за чистоту марксизма, но практическое использование его в социальном познании, потому что, по его мнению, объективно верная теория служит единственно правильным ориентиром для социального действия и выбора личной позиции.
Личностный подход и религиозные нормы с точки зрения современного права
С момента создания II Интернационала (1889) Плеханов активный его участник. Авторитет его был очень высок, все члены Интернационала воспринимали его не иначе, как крупного теоретика марксизма и активного деятеля международного рабочего движения.
С середины 90-х годов, после встречи Плеханова с В. И. Лениным, происходит сближение группы “Освобождение труда” с российским социал-демократическим движением. Плеханов активно участвует в создании ленинской газеты “Искра” и журнала “Заря”. Он становится основным автором программы российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), принятой на ее II съезде в 1903 г.
Именно деятельность РСДРП, эволюция в идеологических установках и практике революционной борьбы, во многом предопределившие последующий отход Плеханова от союза с Лениным и его особое место в российском революционном движении, сыграли решающее значение в его творческой и политической судьбе.
Обычно философские воззрения Плеханова характеризуют как взгляды воинствующего материалиста-диалектика. Основанием для такой оценки служат прежде всего труды самого Плеханова: “Очерки по истории материализма” (1896), “О материалистическом понимании истории” (1897), “К вопросу о роли личности в истории” (1898). В этих и других сочинениях Плеханова содержится критика идеалистической, метафизической философии, буржуазных социологических учений. Вместе с тем произведения Плеханова – пример страстной и пламенной защиты, пропаганды марксизма. Плеханов последовательно проводит мысль, что диалектический и исторический материализм составляет фундамент и логическую основу научного социализма.
Однако философские штудии Плеханова не ограничивались интерпретацией марксизма. Он является автором довольно оригинальной социально-философской концепции, некоторые положения которой существенно отходили от взглядов основоположников марксизма. Теоретическая позиция Плеханова характеризуется приматом теории над практикой, апелляцией к методу, а не результату, тяготением к общему, а не к конкретному решению, что и привело в итоге к политическому одиночеству Плеханова, определило его внефракционность.
В оценке философии его взгляды совпадают с воззрениями А. Лабриолы, который философии отводил ведущую роль в развитии естественных и общественных наук. Именно философия, по Плеханову, доходит до сущности вещей, изучает мир как целое, в отличие от частных наук, исследующих этот мир по крупицам. Основные разделы его философии: диалектика как метод, универсальная теория развития, философия природы и философия истории. Основу бытия составляет материя-субстанция, атрибуты которой – движение и мышление. Свои взгляды Плеханов объединил в понятии “объективная философия”, или “философия субстанции”. Главную задачу философии Плеханов усматривал в решении вопроса об отношении духа к природе, мышления к бытию, субъекта к объекту. Исходным пунктом философии Плеханова выступает идея о материальном бытии, где материя – источник ощущений, лежащих в основе познания. “Все течет, все изменяется” – основной закон реального мира; мир же изменяется закономерно, изменение носит поступательный характер; законы движения мира – это законы диалектики; диалектика, в свою очередь, – “алгебра прогресса”.
Материя для Плеханова представляет совокупность “вещей в себе”. Органы чувств, преобразуя получаемую информацию, выступают своеобразными “иероглифами”. Эти взгляды Плеханова вызвали особо сильную критику со стороны Ленина. Будучи высоко и разносторонне образованным человеком, Плеханов свои творческие способности продемонстрировал во многих произведениях, в том числе и посвященных проблемам науки о природе. И все же главное место в его сочинениях отводится вопросам социального развития.
Он полагал, что ключ к раскрытию существа общественного развития следует искать не в природе отдельных индивидов, а в тех отношениях, которые складываются в производственном процессе. Так, Плеханов выделяет два типа производственных отношений: 1), технические, которые выступают следствием взаимосвязи непосредственных производителей, и 2) имущественные, в отличие от технических, обладающие классовым характером. В силу этого Плеханов определяет государство не как аппарат насилия, а как надклассовую структуру, возникающую для удовлетворения потребностей общественно-производительного процесса. Объяснение истории Плеханов видел в развитии производительных сил, в овладении человеком природной стихией.
Плеханов, в соответствии со своей философией, строит и тактику политической борьбы, что послужило впоследствии основой разногласий с Лениным и отходом его от большевиков.
Исходные пункты революционной идеологии Плеханова отражены в антисубъективистской и антиантропоцентристской концепции соотношения необходимого и желаемого, закономерного и свободы человека, необходимости и разума, объективного течения жизни и субъективных факторов. Плеханов настаивал на развитии классового сознания, указывал на относительную самостоятельность идеологии, показывал ее связь с психологией, отстаивал приоритет социалистической рабочей партии. Отсюда его критика многих философских течений, включая ленинские философские представления. Следует отметить, что Плеханов никогда не считал Ленина сколько-нибудь выдающимся теоретиком, оценивая его воззрения как субъективизм и бауэризм.
Расхождения с Лениным обнаружились в самые первые годы XX столетия. У Плеханова был свой взгляд, отличный от ленинского, на характер и пути развития русского капитализма. Возглавляя борьбу меньшевиков, Плеханов занимает особую позицию по важнейшим вопросам марксизма: о роли пролетариата, об отношении к крестьянству, об оценке роли государства. Вернувшись на родину после февральской революции в 1917 г. (он отсутствовал в России 37 лет), Плеханов решительно выступил против курса на социалистическую революция, подчеркивал необходимость постепенного созревания условий для социализма. Февральская революция, по его мнению, должна заложить лишь основы длительного процесса развития капитализма в России. Известно крайне отрицательное отношение Плеханова к Октябрьскому перевороту. Революция большевиков для Плеханова пример “нарушения всех исторических законов”. Эти взгляды Г. В. Плеханова представляют особый интерес в эпоху современности, когда Россия вновь стоит перед выбором своего исторического пути: предпочесть ли плавный, эволюционный процесс изменений общественного устройства, либо вновь бросить страну и народ в пучину революционной ломки и потрясений.
Сегодня так же, как и во времена Плеханова, актуален вопрос об отношении России к Востоку и Западу. Плеханов с позиций осмысленного западничества критикует “восточный деспотизм” и “азиатчину” и прежде всего деспотическое государство восточного типа. Единственный положительный путь общественного развития Плеханов видит в капитализме. Хотя и он, конечно, плох, но деспотизм еще хуже. “Капитализм, – писал Плеханов, – развивает в человеке зверя; деспотизм делает из человека вьючное животное. Капитализм налагает свою грязную руку на литературу и науку, деспотизм убивает науку и литературу, а стоны рабов заглушаются лестью да свистом бичей”.
Плеханов решительно восстает против идеи захвата власти социалистической партией. Для него такой захват – величайшее несчастье, чреватое последующей реакцией. Он противник бакунинской идеологии, выражающей бунтарские настроения. Во взглядах Плеханова преобладает тяготение к западничеству, рационализму, просветительству и эволюционизму. Он не придерживается входившей в моду иррационалистической философии. Революционному обскурантизму Ткачева и Бакунина Плеханов противопоставляет науку и философию. Он отрицает особые пути России и даже саму возможность самобытной революции в его отечестве. В этом проявилось одно из его заблуждений. Утопичной для России оказалась и буржуазно-либеральная революция, и, в последующем, коммунистическая.
В отличие от Ленина, отстаивавшего идею социализма в России, минуя капитализм, Плеханов выступал против соединения революции, низвергающей монархию, самодержавие, с революцией социальной. Он полагал, что с революцией социальной нужно ждать. Освобождение рабочих должно стать их собственным делом и к этому делу им следует подготовиться путем развития сознательности. Серьезным препятствием на этом пути выступает крестьянская община, имеющая реакционный характер.
“Русская история, – писал Плеханов, – еще не смолола той муки, из которой будет испечен пирог социализма. Очередная задача – развитие производительных сил на основе капитализма”.
Как уже говорилось, Плеханов не принял большевистскую революцию, ибо он всегда был противником захвата власти. Еще раньше Ленин, со своей стороны, разочаровался в Плеханове, отмечая в нем мелкие черты самолюбия, честолюбия и горделиво-презрительного отношения к товарищам. Для Плеханова же революция подвела черту его личной трагедии, заставившей философа переосмыслить прожитую жизнь и запоздало переоценить привнесенные им идеи.
В 90-х гг. XIX в. в России возникает идейно-политическое течение, получившее название “легальный марксизм”. Его сторонники печатались в разрешенных правительством органах печати. Нередко они использовали в своей критике идеологии народничества положения марксисткой философии. Видными представителями “легального марксизма” были П. Б. Струве (1870–1944), Н. А. Бердяев (1874-1948), С. Н. Булгаков (1871-1944), М. И. Туган-Барановский (1865–1919). Большинство из них вскоре окончательно порвало с марксизмом и, более того, встало на путь его беспощадной критики. Философской основой “легального марксизма” выступало неокантианство. Исходя из противопоставления естествознания и обществознания, его сторонники отстаивали тезис о непознаваемости социальных явлений. “Легальные марксисты” приходят к представлению о независимости научного знания от объективной реальности, об отделении науки от практики. В результате переоценки марксистской философии “легальные марксисты” пришли к тому, что учение о классовой борьбе, о социалистической революции, о диктатуре пролетариата ложно в своей основе. Оно не поддается научному доказательству. Учение же о научном социализме – не более чем лжерелигия. Итогом творчества большинства, как уже сказано, представителей “легального марксизма” стал поворот к идеализму.
6. Религиозно-философский Ренессанс
В этом параграфе освещаются причины, условия и обстоятельства зарождения той тенденции в развитии философской мысли в России, которая получила наименование русской религиозной философии XX века. Для уяснения подлинного смысла и значения ее основных положений и результатов необходимо верно представлять исторические и социально-культурные условия русской жизни конца XIX – начала XX веков. Реальность этой кризисной и переходной эпохи была настолько неоднозначна и противоречива, что результатом присущих ей социальных процессов стали не только взаимоисключающие культурные явления, но и антагонистические общественно-политические движения. Свое, вполне определенное, место в панораме общественной жизни России той поры занимала и философия. Ей также была присуща разнородность в исходных принципах, объектах анализа, неоднозначность выводов и оценок. Одно из проявлений русской философской мысли на рубеже кануна и зарождения нынешнего столетия – религиозно-философский Ренессанс.
