Оружие древних скифов из бронзы. Скифское оружие. Быт и обычаи

По мере того как число эллинов увеличивалось, остро встал вопрос перенаселения. Надо заметить, что за два века греческие города-колонии возникли на побережьях всех доступных морей. По образному выражению историка, греки расселились вокруг морей, «как лягушки вокруг болота». Одно из них – Черное море.

Скифы в вооружении

В орбиту их колонизации попало и Северное Причерноморье. На Крымском полуострове крупные города-колонии – Боспор, Феодосия, Херсонес – обрастали более мелкими городками и селениями. Обитали там не только эллины, но и местное население, в том числе степняки-скифы, с которыми грекам довелось вплотную столкнуться. Скифы были великим народом. Широко и привольно заселили они пояс Великой степи – от Днепра до Байкала жили многочисленные и воинственные скифские племена. Принадлежали скифы к иранской языковой группе индоевропейской семьи. Геродот посвятил скифам целую книгу, и благодаря ему мы знаем о скифах так много, и сведения его, поначалу казавшиеся вымыслом, подтверждены археологией.

Оружие скифов

Скифы были прекрасными конниками и лучниками. Более всего ценили скифы свободу, и потому ни персидский царь Дарий, ни Филипп, отец Александра Великого, так и не сумели их покорить. Царь Атей, создатель Великого скифского царства, самый чтимый из скифских владык, вступил в войну с Филиппом Македонским, будучи 90 лет от роду, и пал в бою с мечом в руке. Наиболее знатным и воинственным было племя так называемых царских скифов, которые в дальнейшем и заселили Крым. Позднее в жестокой схватке с сарматами скифы как народ сошли с исторической арены, но не были уничтожены. В жилах восточнославянских народов течет частица и скифской крови.

Состав войска и характер вооружения Скифии определяли и тактические приемы ведения войны. Скифы никогда не принимали участия в длительных, позиционных сражениях. Чаще всего практиковался метод внезапных атак. Подвижные скифские отряды стремительно нападали на вражеское войско, обрушивали на него град стрел, пущенных ими с коней на полном скаку, и также быстро исчезали. Не успевал враг опомниться, как на него неслась следующая волна изготовленных к стрельбе конных лучников, – вновь обстрел и откат. Пешие воины и тяжелая кавалерия противника не могли ни достать скифов, ни угнаться за ними. Повторенная несколько раз атака волнами приводила в расстройство вражеские ряды. Разгром довершала рукопашная схватка.

В войне с Дарием скифы удачно применили стратегию ложного отступления и «выжженной земли». Уклоняясь от генерального сражения с персами, с превосходящими силами неприятеля, кочевники заманили персов в безводные степи. На пути противника они уничтожали колодцы и источники, выжигали траву и беспрерывно изнуряли пришельцев внезапными набегами. Непобедимый завоеватель Передней Азии Дарий вынужден был в итоге с позором бежать из Северного Причерноморья от войска скифов.

Скифские всадники

В пределы Скифской державы не раз устремлялись властители Египта. Историк Геродот сообщал, что на скифов ходил «фараон Сесострис». Римский священник и историк Орозий называет имя и другого фараона – фараона Весоза. Скорее всего, эти имена есть имя собирательное, относящееся к разным эпохам. Римлянин Тацит называл определеннее имя фараона, одержавшего некогда победу над скифами. Он пишет: «Царь Рамсес овладел Ливией, Эфиопией, странами мидян, персов и бактрийцев, а также Скифией и что, сверх того, он держал в своей власти все земли, где живут сирийцы, армяне и соседящие с ними каппадокийцы…» Из надписей на развалинах Фив римский полководец позднее узнал, что некогда тут обитало огромное войско (называется цифра в 700 000 человек). С этим войском египетский царь и направился на покорение народов. Причем надпись подтверждает всем знакомую истину, а именно: все походы совершались в чисто завоевательных и экономических целях. У Тацита узнаем: «Были прочитаны надписи и о податях, налагавшихся на народы, о весе золота и серебра, о числе вооруженных воинов и коней, о слоновой кости и благовониях, предназначавшихся в качестве дара храмам, о том, какое количество хлеба и всевозможной утвари должен был поставлять каждый народ, – и это было не менее внушительно и обильно, чем взимаемое ныне насилием парфян или римским могуществом». Завоеватели всегда и везде одинаковы.

Поле пирамид

Скифы были предвестниками первого государства (киммерийского) в русских степях на рубеже II и I тысячелетий до н. э., а возможно, и ранее (по оценкам ученого Г. Вернадского). Геродот связывал происхождение скифов с Днепром и считал их древнейшими обитателями страны, детьми змееногой богини-женщины, олицетворявшей самим образом своим «мать сырую землю и ее производительные силы». В данном случае важно даже не место обитания скифов, а то, что весь Древний мир признавал их военные достоинства и стратегические таланты.

Скифы имели полноценные государственные образования и могучую армию, что и позволило им осуществить грандиозную экспансию в Переднюю Азию в VII в. до н. э. Они не раз громили Ассирию, Урарту, Лидию, Египет, которые являлись первоклассными в военном отношении государствами. Переднеазиатские правители, испытав на себе натиск скифских орд в VII в. до н. э., сразу оценили преимущества их войска, и не случайно с тех пор традиционные для Ближнего Востока боевые колесницы были заменены более мобильными и стремительными отрядами всадников-лучников на манер скифской конницы. По свидетельству Геродота, царь Мидии специально приглашал скифов для обучения молодежи искусству стрельбы из лука. Скифы лучники пользовались большим спросом и в Греции. Афины во время войны с персами в V в. до н. э. закупили в Скифии сотни рабов, пополнив ими ряды греческой армии, городской полиции. Скифы оказали влияние и на вооружение греческих колоний Причерноморья, особенно в Таврии. В употребление вошли скифские наконечники стрел, мечи-акинаки, военные тактические приемы. Боспор завел регулярную конницу наподобие скифской и в отличие от остальных эллинских государств сделал на нее основную ставку. Известно, что фракийцы переняли у скифов немало военных приемов, научившись стрелять из лука, не сходя с коня, на ходу. Отчасти заимствовали они и некоторые религиозные обряды скифов, доводя себя до состояния экстаза, вдыхая дым сжигаемой конопли. Скифы передали дакам (северофракийские племена) сведения о существовании железного оружия и свои верования.

Царь скифов

Скифские украшения

Скифское вооружение, приемы боя на века определили стиль войны не только последующих кочевников Великой евразийской степи, но и восточноевропейских рыцарей, как и древнерусских витязей, затем русских казаков. Ну, а стратегия поглощения вооруженных сил противника бескрайним евразийским пространством спасала не раз не только скифов, но и наше, Российское государство.

Подчеркнем, что далекие наши предки трезво смотрели на войну. Будучи уверены в своих силах, они предупреждали агрессора, что тот может потерпеть поражение и потерять все, что имел перед войной. Приведем отрывок из Орозия: «В 480 году до основания города (Рима) царь египетский Весоз, или желая смешать войной юг и север, разделенные почти целым небом и морем пояса, или присоединить их к своему царству, первым объявил войну скифам, отправив наперед послов объявить врагам условия подчинения. На это скифы отвечали: глупо, что богатейший царь предпринял войну против неимущих, ибо ему, наоборот, следует бояться, как бы не остаться ввиду неизвестного исхода войны без всяких выгод и с явными убытками. Затем им не приходится ждать, пока к ним придут, а они пойдут сами навстречу добыче. Они не медлят, и за словом следует дело. Прежде всего они принуждают самого Весоза в испуге бежать в свое царство, на оставленное же войско нападают и забирают все военные припасы. Они опустошили бы также весь Египет, если бы не были задержаны и отражены болотами. Вернувшись тотчас назад, они бесконечной резней покорили всю Азию и сделали ее своей данницей». Многие считают, что скифы оказали сильное военное влияние на все племена Евразии. Особо хотелось бы подчеркнуть, что древнегреческий историк и географ Страбон отмечает, ссылаясь на Гомера и другие источники, равнодушие скифов (предков славян) к богатству, роскоши, золоту. Если европейцы, любя богатство и деньги, при заключении договоров готовы были и на бесчестный поступок, то скифы менее всего в жизни заняты сделками и добыванием денег, сообща владея всем, кроме меча и чаши для питья. Их назвали «дивными» и «справедливейшими» мужами. Страбон делает и любопытный вывод относительно характера «западной цивилизации» (на рубеже старой и новой эры): «И это мнение еще и теперь господствует среди греков. Ведь мы считаем скифов самыми прямодушными, меньше всего способными на коварство, а также гораздо более бережливыми и более независимыми, чем мы. Вообще говоря, принятый у нас образ жизни испортил нравы чуть ли не всех народов, внеся в их среду роскошь и любовь к наслаждению, а для удовлетворения этих пороков – гнусные происки и порождающие их проявления алчности. Подобного рода нравственная испорченность затронула также и варварские племена, в особенности «кочевников». Действительно, после знакомства с морем они не только стали хуже в моральном отношении (так, они обратились к морскому разбою и убивали чужестранцев), но соприкосновение со многими племенами привело к тому, что они заимствовали от них роскошь и торгашеские наклонности». Античный исследователь добавляет, что это, правда, способствует смягчению нравов, но одновременно и портит скифов, так как «честность сменяется хитростью».

Страбон

По мере усиления скифы устанавливают тесные торговые отношения с соседями. Появление мощного государства в черноморских областях усилило интерес к ним и греков, что подтверждает и история Одиссея. В результате малоазийские греки основали ряд колоний по северному берегу Черного моря и Азовскому морю, ставших в дальнейшем крупными торговыми центрами (Ольвия, Фанагория, Пантикапей, Феодосия). Правда, историк античности М.И. Ростовцев утверждал, что a priori не ясно, какая может существовать связь между эллинами и иранцами, сидевшими на юге России в ту эпоху, с нашей историей и культурой, когда о славянах и русских мы ровно ничего не знаем. Он писал: «Появление греческих колоний на северном берегу Черного моря было решающим моментом в истории Скифской державы». Действительно, на Кубани, в Крыму, по Днепру найден ряд погребений скифских вождей, наполненных многочисленными драгоценными предметами вооружения, культа и обихода, произведениями частью иранских, а частью греческих мастеров. Тем не менее все это не позволяет говорить о заимствованном характере творчества скифов. Более того, многие ученые, анализируя археологические находки, отдают скифам первенство. Хотя несомненно одно – в основе греко-персидско-скифских отношений лежали многовековые связи культур ряда народов этих регионов.

Древняя воительница

Однако и на скифские территории совершались нападения соседей. В рассказе древнегреческого писателя Лукиана «Токсарис или дружба» скифы Дандамис и Амизок испытывают верность своей дружбы во время тяжелых событий сарматского нашествия. «Вдруг напали на нашу землю савроматы в числе десяти тысяч всадников, – рассказывает скиф Токсарис, – а пеших, говорят, явилось втрое больше того. А так как их нападение было непредвиденно, то они всех обращают в бегство, многих храбрецов убивают, других уводят живыми… Тотчас же савроматы начали сгонять добычу, собирать толпой пленных, грабить шатры, овладели большим числом повозок со всеми, кто в них находился». Постоянные набеги вели к захвату сарматами скифской территории. В итоге это завершилось массовым переселением сарматских племен в Европейскую Скифию – в Северное Причерноморье и на Северный Кавказ, сопротивление скифов было сломлено, и сарматы установили в Скифии господство. Легендарная сарматская царица Амага свободно распоряжалась властью в слабой Скифии. По преданию, что доносит в сочинениях древнегреческий писатель, Амага спасла греческий город Херсонес, осажденный тогда скифами, вернула его жителям, а царскую власть вручила сыну убитого скифского царя, приказав ему «править справедливо».

Сарматы

Историк Т. Райс пишет в книге «Скифы: строители степных пирамид» о том, что схожие скифо-сарматские тенденции (быт, культура) дошли до самой Британии, куда были завезены викингами, а также и кружным путем через Германию. Племена готов в ходе своих завоеваний Юго-Западной Европы принесли с собой и свои многоцветные ювелирные украшения, изделия из металла, и вместе со скифо-сарматскими элементами, лежавшими в их основе, смешанный культурный стиль («звериный», поскольку на большинстве обнаруженных изделий изображались животные) распространился по многим регионам. «Звериный» стиль возродился сначала в Румынии, затем в Австрии и в Рейнской области, откуда он и попал в Англию, уже вобрав в себя элементы и иных культур. Скифо-сарматское влияние особенно заметно в Центральной Европе. По мнению исследователя Т. Раиса, это произошло благодаря просачиванию в этот регион евразийских элементов во время позднего гальштатского и раннего латенского периодов, т. е. начиная приблизительно с 500 г. до н. э. Галыитатские кельты вели практически такой же образ жизни, как и кочевники Евразии. И многие элементы археологических находок, хранящихся в Музее естественной истории в Вене, обнаруживают несомненное сходство с теми, что были найдены в Чертомлыкском кургане (вазы) на Украине. Следы скифов ведут и далее. Евразийские элементы увидим и на Абботсфордском кресте, что в Музее Древнего мира в Шотландии (г. Абботсфорд). На нем изображено дикое животное в явно выраженном скифском стиле.

Сокровища из скифских захоронений

Сенсационные находки скифского золота из «царского» кургана в Республике Тува (2001), показанные в Эрмитаже, позволяют предположить, что ареалы как скифского, так и греческого влияния шире, нежели считалось ранее. Российско-германская экспедиция, ведущая раскопки на севере Республики Тува, обнаружила в долине р. Уюк (местные жители оную называют Долиной царей) «царское» захоронение VII в. до н. э. Судя по полученным данным, так хоронили своих усопших скифские племена. Сокровища из кургана (диаметр кургана примерно 80 м), который ученые назвали Аржан II (Аржан I, разграбленный еще в древности, был раскопан 30 лет назад), после реставрации показали на выставке в Эрмитаже. Костюмы мужчины и женщины, погребенных там в элитном захоронении среди 5000 золотых бляшек, украшений, утвари и оружия, удивительны по изяществу исполнения. Все это, как и золотое убранство из кургана, а также животные, выполненные в скифском зверином стиле, восхищают… Ученые назвали находку главным археологическим открытием XXI века. Если это так, то утверждение о том, что прародиной скифов, как считали ранее древние греки, было лишь Северное Причерноморье, возможно, надо пересмотреть. Эти наблюдения позволяют предположить так же и то, что ход истории в далеком прошлом мог быть совсем иным, нежели он представляется некоторым историкам-романистам.

Скифский котел

Конный воин перед Великой Богиней. Алтай

Имеются разные предположения относительно времени создания найденных предметов искусства. Одни говорят об эпохе, относящейся к началу новой эры или даже ранее; золотые предметы, которые экспонировались на выставке «Золотые олени Евразии» в Москве (из курганов Дона, Поволжья, Крыма, Северного Причерноморья, Урала и Сибири), датировались первым тысячелетием до н. э., наиболее поздние датировки – первые века н. э. Находки из Майкопского кургана восходят примерно к III веку до н. э.

Точка зрения некоторых ученых о том, что скифской культуре всего несколько сотен лет, не выдерживает критики. Подобная датировка, иногда основанная на совершенно случайных проявлениях, ломает привычные рамки мировой истории, сводя ее к ничтожно малой величине во времени, умаляя достижения великих цивилизаций. Фантасты от истории говорят нам, что Египтом называли Русь-Орду в XIV–XVI вв., что Русь под именем Египта описана в Библии. На их взгляд, золотые скифские украшения в «зверином» стиле, которые относят к античным временам и приписывают загадочным древним скифам, созданы в Московской Тартарии и эти изделия якобы принадлежат к ордынско-казацко-татарской культуре XIV–XVIII вв. Как видим, новые мифы создаются и в наше время, и небезуспешно.

Скиф

Орел из скифского кургана

Пишущий о Древней Греции П. Вен в книге «Греки и мифология», говоря о таком вот «мифическом существе», неком Фориссоне, не без иронии писал: «Я полагаю, что у этого несчастного была своя правда. Он был похож на тех фантазеров, с которыми иногда сталкиваются историки двух последних столетий: антиклерикалы, отрицающие историчность Христа, чудаки, отрицающие существование Сократа, Жанны д-Арк, Шекспира или Мольера». Они воодушевляются поисками Атлантиды, открывают на острове Пасхи памятники, воздвигнутые инопланетянами. Вторгаясь на территорию противников «со своей манией систематизированной интерпретации», они ставят «все под сомнение», но делают это крайне односторонне, давая тем самым «оружие против самих себя». Но и у них есть определенная цель. Цель заключается в том, чтоб полностью запутать науку, лишить ее опор, а следовательно, доверия к себе и тем самым ввергнуть людей в состояние «интеллектуальной летаргии».

Золотая пластина из кургана на Алтае

Все археологические находки и сделанные на основе их научные выводы свидетельствуют о почтенном возрасте предков и о постоянном взаимодействии, влиянии цивилизаций друг на друга.

Многие народы будут воспевать битву как крайнее средство решения самых острых вопросов бытия человечества. Война и смерть войдут в обычаи многих народов. Например, у скифов был обычай, согласно которому, на ежегодных собраниях воинов тот, кто убил своего первого врага, обязан был выпить кровь своей жертвы в присутствии правителя и толпы завидующих и восхищающихся зрителей. Скифы верили, что таким способом они могут присоединить бесстрашие мертвого врага к своей собственной храбрости. Также по обычаю после боя каждый воин должен был показать вождю отрезанную голову врага, так как только тогда он имел право на свою долю добычи. В военное время войско, собранное со всех частей, на которые была тогда разделена страна, разбивалось на подразделения, в каждом из которых был свой военачальник. Раз в год все воины собирались у царя на пир, и убивший врага на глазах у царя либо выигравший суд в его присутствии получал право употреблять в быту череп мертвого противника. По словам Геродота, скифы скальпировали врагов, иногда делали салфетки из кожи и неизменно превращали черепа в кружки, оправляя их в золото, какой-нибудь другой ценный материал, и носили подвешенными у себя на поясе. Они использовали подобные «чаши» во время пира, когда пили, давая клятву братской верности или скрепляя принятую присягу, поднимая чашу, полную вина, смешанного с кровью. В чашу эту они окунали конец своего меча. Подобные привычки шокируют сегодня, но в те времена они никого не удивляли. Вспомним строки Блока: «Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы». И далее: «Мы любим плоть – и вкус ее, и цвет, / И душный, смертный плоти запах. Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет / В тяжелых, нежных наших лапах?» У каждого времени свои нравы. Однако не эти нравы, а именно военное искусство и мощь заставляли народы уважать скифов.

Бой скифа с римлянином

При этом скифы не чуждались торговли, имея крепкие родовые отношения с югом (Дон, Кубань, черноморское побережье). Южные скифские народы (сарматы) выращивали хлеб и организовывали крупные поставки зерна, масла, овощей в европейскую сторону. Благодаря контролю над торговыми путями эти народы имели устойчивый доход, что могло служить связующей нитью для объединения в федеративное государство. Так, скифский царь Скилур объединил в рамках Крымской Скифии приднепровские и крымские земли, подчинил Ольвию, укрепил столицу – Неаполь Скифский (в черте современного Симферополя), создал мощную армию и военно-морской флот, громивший пиратов. Чем более узнаем о прошлом наших народов, тем более обнаруживаем оснований для известной гордости. Римский писатель Помпей Строг писал: «Начало их (скифов) истории было не менее славно, чем их владычество, и доблестями мужей они прославились не более, чем женщин; в самом деле, сами они были родоначальниками парфян и бактрийцев, а жены их основали царство амазонок, так что если разобрать подвиги мужчин и женщин, то останется неизвестным, который пол у них был славнее… владычества над Азией скифы добивались трижды; сами они постоянно оставались или не тронутыми, или не побежденными чуждым владычеством. Некогда два царя, осмелившиеся не покорить Скифию, а только войти в нее, именно – Дарий и Филипп, с трудом нашли путь для бегства оттуда.»

Подобно Дарию и Филиппу II бегут от идеи единства или известного тождества славян со скифами глашатаи официальной («нерусской») истории. Почему «скифоведы» бегут от славянской тематики, почему с упорством, достойным лучшего применения, глаголят: «Что… касается их (т. е. скифов) непосредственной связи со славянами – в качестве предков или противников, то это чистейшей воды вымысел». Причина сей слепоты – нежелание признать за Великой Азией не только право на ее культурную идентичность, но и страх перед тем, что рухнут твердыни европеизма и атлантизма как истока первородства знаний, искусств, культур, цивилизаций. Понятно, что тогда Азия станет лидером цивилизационного процесса в прошлом и, вероятно, лидером мира в недалеком будущем.

Фигуры, изображающие схватку скифов

В далеком прошлом, да и в более поздние времена, Западу трудно было разобраться в многочисленных племенах Азии. Римлянин Тацит затруднялся различить сарматов и венедов, Птолемей именовал Сарматией довольно обширную область, включившую в том числе и Приднепровье. Отождествление славян и сарматов в восточноевропейской средневековой традиции стало почти нормой. Часть сарматов вошли в состав этнического симбиоза, образованного славяно-иранцами (собственно сарматами), славянской группой росов-русов, живших в районе Меотиды (Азовское море), на знаменитом разбойничьем острове Русия, описанном арабскими авторами. Тут превалировал славянский элемент, известный под именем «роксолан». Слово «роксолане» дошло до нас в греко-римской передаче. Сами они назвали себя россаланами (росы плюс аланы, т. е. плюс иранцы, сарматы). «Роксоланы, – писал российский историк Д. Иловайский, – иначе выговаривалось как россаланы (как поляки вместо «саксы» говорят «сасы»; подобным образом Полесье в латинской передаче обратилось в Polexia, например, в булле Папы Александра IV). Это название сложное – вроде тавроскифы, кельтиберы и т. п.». Позже «малые» скифы с сарматами и боспорцами противостояли натиску могущественного Рима. Запутанна скифская история.

Позднеантичные авторы часто пользуются словом «скифы» для обозначения северных варваров. Скажем, константинопольский автор V в. Приск Панийский, говоря о дипломатических отношениях Восточной Римской империи с гуннами, чаще пользуется термином «скифы», чем «гунны», да и территорию, занимаемую державой Аттилы, как правило, именует Скифией (Skuqikav). Для него «скифы» – термин собирательный, обозначающий смешение нескольких народов, некое полиэтническое объединение. Здесь стоит, пожалуй, подчеркнуть, как это и делают наши историки, что главными элементами, которые скрепляют различные народности в рамках огромного евразийского континента, являются – территория, в данном случае «Скифия», и власть, распространяющаяся на эту территорию, – в этом случае представлена властью Аттилы.

Шло время. Былое величие потеряно. Скифское царство клонилось к упадку. Его разгром довершили в III–IV вв. готы и гунны, окончательно разрушившие некогда могущественную империю. Новое возрождение наступит лишь примерно через два века с интеграцией сарматов в славянский этнический массив. В «Велесовой книге» страна россалан именуется Русколанью (Русской Аланией). Ей предстоит вскоре сыграть заметную роль в образовании Киевской Руси, этой наследницы Скифской империи.

Если бы люди брали в руки оружие только во имя сохранения жизни и свободы! Чаще же мы видим картину совсем иного рода. Война – это не только вопрос защиты отечества и удовлетворения элементарных потребностей (ума, желудка и пр.), но и инструмент порабощения. Ее прямым следствием для удачливых полководцев и царей-победителей были несметные богатства, рабы, величие их столиц. Разве не с помощью войн стало возможным создание богатых «мировых» городов (Ниневии, Афин, Рима, Вавилона, Карфагена)?! Вспомним описание французским писателем Гюставом Флобером знаменитого Карфагена. Восхищаясь богатствами и роскошью, варвары ненавидели его («Им одновременно хотелось разрушить Карфаген и жить в нем»).

Рембрандт. Пир Валтасара и письмена на стене

То же самое можно сказать и в отношении Вавилона. Город поражал своим великолепием. Дворец Навуходоносора считался «варварским чудом роскоши». В городе за века скопилось немыслимое количество золота и серебра. Видимо, богатства и заставили царя персов Кира II двинуться на Вавилон. Уверения, что персы, завоеватели Мидии, «не ценят ни золота, ни серебра», не соответствовали действительности. Ценили, и очень. Пророк Даниил предсказал судьбу древней столицы, объяснив последнему царю Вавилона, Набониду, истинное значение огненных слов, возникших на стенах его дворца. «Мене, текел, фарес» означало: «Сочтено, взвешено, разделено». Сие означало: сочтены годы Вавилона, взвешены его богатства, поделены его земли и народы. Так государство, подчинившее Месопотамию, Халдею, Ассирию, Сирию, Палестину, перешло в руки персидских завоевателей. Таковы судьбы многих бывших империй и царств. Они поднимаются на грабежах жестоко угнетаемых народов, но рано или поздно наступает час и их гибели. Законы судьбы суровы и неумолимы. Знаменитая Вавилонская башня, которую строило множество народов, представляется символом единой цивилизации, и она была разрушена потому, что люди не смогли найти общий язык, решая вопросы в ходе строительства. Представляется, что не боги мира, а боги войны не дали довести до конца великий замысел. Это о Вавилоне Библия гласит: «Город великий, город крепкий. яростным вином блуда своего напоил народы». Персидские войска смогли, повернув течение Евфрата в сторону, проникнуть руслом реки в казавшийся неприступным город и захватить его. Однако захват великого города произошел не в результате победоносной битвы или мужества персов, а благодаря предательству жрецов Эсагилы. История свидетельствует: вавилонская элита в лице главных жрецов храма Мардука (центральное божество Вавилона) вступила в конфликт с правителем страны. Представители этой элиты будто бы не могли простить ему вмешательство в религиозные дела, а также долгие отъезды в Аравию. Жрецы сочли Набонида «сумасшедшим царем». В основе конфликта, учитывая огромные богатства жрецов, полагаем, лежало законное стремление царя ограничить их сверхприбыли. И тогда, рассчитывая найти поддержку у персов, жреческая элита Вавилона пошла на прямую измену, не только развязав против царя разнузданную пропагандистскую кампанию, но и впустив персов внутрь великого города. Сделано это было незаметно и тихо, так что, по словам Аристотеля, «уже три дня прошло, как Вавилон был взят, а часть жителей города ничего еще об этом не знали». Кир занял столицу, по сути, не встретив никакого сопротивления со стороны жителей.

Жрецы

Известны и другие примеры предательства «элит». «Жрецы» развязали против великого государства разнузданную кампанию, стремясь к уничтожению и раздроблению на части Отечества. Но явились уже на стенах дворца огненные письмена, свидетельствующие: час их пробил.

Вавилонская башня

Русский поэт Вячеслав Иванов писал в стихотворении «Астролог»:

…Бьет час великого возмездья!
Весы нагнетены, и чаша зол полна…
Блажен безумьем жрец! И чья душа
пьяна -
Пусть будет палачом! Так говорят
созвездья.

Вероятно, в тесном союзе и сговоре со жрецами того исторического Вавилона были и евреи, переселенные туда насильно. Они очень быстро переняли у вавилонян не только достижения наук, но главное – «таинства» экономических, торговых и финансовых знаний. Историки отмечают, что именно вавилонские жрецы были богатейшими людьми Вавилона и крупными сельскими хозяевами. В их распоряжении были огромные имения, принадлежавшие храмам богов, с тысячами рабов. Со жрецами и вступили в тесный союз еврейские купцы, переселенные из Иерусалима в Вавилон, столицу тогдашней ойкумены. В ту столицу устремлялись потоки самых различных товаров, и торговля приносила бешеные прибыли. Евреи могли свободно передвигаться по империи, вели торговлю, помогая в торговых операциях и финансовых сделках друг другу.

Г. Климт. Юдифь

Вскоре они проникли и в элиту, оказывая услуги как царю, так и жрецам, и порой получали важные посты в государстве. Часть вывезенных купцов-евреев капиталы сохранили и пустили их в оборот. Тем не менее, ненавидя Вавилон, они видели в Кире избавителя, ему всячески помогали, ожидая, что после унижения Вавилона обитавшие в нем евреи вернутся домой с весельем, миром и деньгами. Но сердца многих, выступивших против Вавилона, переполняли жгучая злоба и жажда неутоленной мести:

Помяни Адонаи
В день суда – как эдомляне пламени
Предавали твой город и в плен
Нас вели, восклицая:
«Не оставим и камня на камени!»
О, блажен и блажен,
Злая дочь Вавилона,
Кто воздаст твоей злобе сторицею,
Кто младенцев твоих оторвет
От нечистого лона
И о камень их мощной десницею
Пред тобой разобьет!

Л. Мей. 1854

Мыслители и писатели понимали всю чудовищность войны. Течет человеческой кровью река Ксанф у Гомера. Война сжигает нивы, уничтожает храмы (Геродот). Война между империями Цин и Хань разорила до основания земли Центральной равнины. Война – причина огромных народных бед. Исторические персонажи тем не менее твердят: «Война для нас – привычное дело». Создается впечатление, что история человечества – это только войны. Поэт Овидий, певец любовных метаморфоз, в «Скорбных элегиях» выражает сожаление, что не воспел взятия Трои аргосскими войсками, взятие Фив, взаимное братоубийство, битву воинственного Рима. Полководцы же предпочитали науку войны овидиевской «Науке любви». Война портила и женские характеры – красавицы в ту пору удивительно кровожадны и жестоки.

Шота Руставели

Известная красавица Юдифь, спасая свой город от полчищ царя Ассирии Навуходоносора, уничтожила командующего его армией Олоферна и в награду за свой поступок получила все золото, драгоценные камни и богатые одежды неосмотрительного и сластолюбивого полководца. Кровожадная дщерь Востока, прелестная Нестан Дареджан из «Витязя в тигровой шкуре» Ш. Руставели, в послании к возлюбленному раскрывает благоуханные уста лишь для того, чтобы сказать: «Вот совет тебе разумный: объяви войну хатавам, заслужи почет и славу в столкновении кровавом».

В «Шахнаме» противоборство добра и зла находит отражение в схватке царя Фаридуна и тирана Заххака. Тиран обращается за помощью к мудрецам, пытаясь задним числом обелить жестокости и злоупотребления своего режима, обещая, что впредь уже не допустит неправды:

Теперь мне ваша грамота нужна,
Что лишь добра я сеял семена,
Что правды я поборник непреклонный
И чту я справедливости законы.

Битвы и сражения пронизывают все искусство классической Греции, Древнего Рима, Пергама, Ассирии, Персии – от пергамского горельефа «Битвы богов» и до колонны Траяна. Удивительные фигуры композиции в Пергаме восхищали многих. И.С. Тургенев писал: «.Все эти – то лучезарные, то грозные, живые, мертвые, торжествующие, гибнущие фигуры, эти извивы чешуйчатых змеиных колец, эти распростертые крылья, эти орлы, эти кони, оружие, щиты. это торжество злобы и отчаяния, и веселость божественная, и божественная жестокость – все это небо и вся эта земля, – да это мир, целый мир, перед откровением которого невольно холод восторга и благоговения пробегает по жилам.»

Орест, преследуемый эриниями

Русский драматург П. Гнедич подчеркивал, что борьба народов настолько сильно поражала современников, что они пожелали увековечить ее в истории силами искусства, «идеализируя позу, они искали реального племенного сходства, достигая поразительных результатов». Как говорит Гёте в «Фаусте»: «Лишь тот, кем бой за жизнь изведан, жизнь и свободу заслужил». Однако менее всего хотелось бы поэтизировать причины войн, тем более что зачастую они до удивления циничны и прозаичны.

Жизнь в те давние времена была жестокой, кровавой и опасной. Сама природа не жаловала обитателей земли, подвергая их бытие постоянным испытаниям и бедам. Несчастных людей, словно Ореста безжалостные эринии, преследовали пожары, наводнения, эпидемии, землетрясения, цунами, войны, глады и моры. Поэтому люди и старались умилостивить богов, как только могли. Отсюда появление чудовищных обычаев – предлагать богам живых людей в качестве дара (часто это были дети). Более тысячи лет многие древние цивилизации соблюдали сей обычай, рожденный отчаянием. Во время осады городов старших сыновей, наследников, сбрасывали с укрепленных стен в надежде, что местное божество смилостивится и придет на помощь попавшему в беду городу. Так было в Карнаке – на Ашкелонской стене, так было и в финикийском Угарите, когда детей отправляли в пламя костра во славу Эля и Ваала. Израильский судья Иеффай отдал свою дочь на всесожжение в честь Яхве (Книга Судей, 11:30–31). Цари Иудеи Ахаз и его внук Манассия сжигали сыновей в специальном месте жертвоприношения (молок), в долине Хинном, к югу от Иерусалима. Такие жертвоприношения были в порядке вещей, хотя пророки и осуждали жестокую практику: «Ибо сыновья Иуды делают злое перед очами Моими, говорит Господь; поставили мерзости свои в доме, на котором наречено имя Мое, чтобы осквернить его. И устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне, чего Я не повелевал и что Мне на сердце не приходило» (Иеремия, 7:30–31). Жертвенники были и в финикийском Карфагене, где предавали сожжению останки тысяч маленьких детей. В Кносском дворце на Крите археологи нашли кости детей с сохранившимися отметинами от ножей, что может навести на мысль о ритуальном жертвоприношении и даже каннибализме.

Рейтерн. Авраам приносит Исаака в жертву

Как гласит легенда, Агамемнон перед отплытием ахейского флота в Трою через Эгейское море принес в жертву свою дочь («Ифигинея в Тавриде»). Всем известна история с Авраамом, которому бог Эль повелел принести в жертву его любимого первенца – Исаака. Авраам уже занес кинжал над головой Исаака, чтобы отдать жизнь сына божеству, но, на счастье, увидев барана, понял, что это был ниспослан ему небом «козел отпущения».

При бесспорном общем кровавом тоне палитры мировой истории в войнах древности есть и конструктивные моменты. Более всего они заметны у греков, римлян, китайцев, македонцев и, видимо, у славян. Обратимся к личности Александра Македонского, чья деятельность не лишена созидательных начал, хотя судьба его трагична, как судьба всех завоевателей. Этот человек в мечтах и утопиях хотел объединить мир Запада и мир Востока. Македонец, человек славянских корней, впервые попытался соединить культуры и народы столь далеких и разных миров. Не странно ли, что наследник царя Филиппа, не имевший ни огромной армии, ни денежных средств, отягощенный долгами, едва вышедший из детского возраста, решил посягнуть, как пишет историк Плутарх, не только на Вавилон и Сузы, Египет, Индию, но и «возмечтать о власти над всем человечеством»?! Плутарх уверяет нас, что Александром в устремлениях руководили философия, унаследованная им от Аристотеля, и интеллектуальный багаж (сопровождавшие его в походах гомеровские «Илиада» и «Одиссея»). Они стали для него руководством к последующим великим свершениям.

По античным свидетельствам, скифы ни в чём так не «отличились», как в военном деле, в военных успехах. Рассмотрим, что нам известно о памятниках военного дела скифов и сличим их с русскими.

Железное оружие русов-скифов. Слева направо: листовидный втульчатый наконечник копья; топорик-чекан; наконечник сулицы (дротика); наконечник пики. Первый из привёдённых предметов продолжает традиции русов-ариев ещё бронзового века — он практически неотличим от наконечников копий, выполненных русами-создателями срубной, андроновской и других близкородственных археологических культур. Наконечник метательного копья-сулицы и наконечник пики более прогрессивны. Скифский дротик-сулица станет прототипом римского пилума и практически без изменений будет применяться русскими воинами X-XVII веков. Наконечник скифской пики — прототип римской хасты, средневековых рыцарских лансов и русских казацких спис. Если листовидный наконечник копья был рассчитан на нанесение широкой кровоточащей раны по слабо защищённому доспехами противнику, то это грозное оружие было призвано пронзать и тех, кто пытался себя защитить доспехами. Именно оно становится основным оружием конников.

Универсальные копья, сулица и кинжалы. Оружие скифов-пехотинцев. Вопреки сложившемуся представлению о скифах как варварах-кочевниках, «не слезавших с коней и повозок», Скифия располагала многочисленной и сильной пехотой, о чём есть свидетельства и в античных источниках. Короткие мечи и кинжалы-акинаки — это оружие именно пехотинцев, воинов-ополченцев. Всадники были вооружены длинными акинаками и мечами-картами (колюще-рубящего типа), чеканами и секирами-«сагарисами». В раннесредневековой Руси скифские прямые кинжалы были сменены ножами-скрамасаксами, а в XV-XVI веке — кривыми кинжалами восточного типа. С другой стороны, скифский кинжал-акинак получил неожиданную популярность на Кавказе и уже вторично был перенят русами-казаками от кавказских горцев.

Комплекс скифского вооружения. Обратите внимание на тяжёлые копья. Это боевые рогатины скифов-пехотинцев, прототипы русских средневековых рогатин. Боевой топорик — прототип русских средневековых топориков.

Наконечники русских рогатин, копий и дротиков по данным новгородских раскопок. Внизу — боевой нож-кромсач, пришедший на смену кинжалу-акинаку.

Слева — копьё и сулица скифов. Справа — сулицы-перуны средневековых русских. Никаких отличий от скифских сулиц нет.

Скифские боевые топоры и чеканы.

Русские средневековые боевые топоры. Прямое продолжение скифских традиций.

Ритуальный великокняжеский топорик Андрея Боголюбского. Продолжение не только скифских, но и более ранних традиций (как минимум со времён археологической культуры боевых топоров). Украшать оружие узорами («звериный стиль») - характерная традиция скифов и русов.

Формы русских средневековых топоров. Формы X-XII веков практически копируют скифские. Только к концу средневековья (XIII-XIV века) их вытесняют новые, «секирообразные».

Скифская княжеская секира-«сагарис». Формы такого типа были возрождены на Руси XV-XVII веков. Похожие формы топора с загнутым концом («табар-загнол») получили распространение на Востоке, в частности, в Индии.

Скифская булава-пернач. Практически неотличима от позднесредневековых русских аналогов.

Русское оружие XVI-XVII веков: чекан, топорик, шестопёр, булавы. Возрождение скифских традиций.

Русские чеканы XVI-XVII веков. Рисунок академика Солнцева.

Малороссийский чекан XVII века.

Переходим к рассмотрению скифских мечей. Прежде всего бросается в глаза разнообразие форм, размеров и особенностей украшения мечей скифских воинов — мы имеем дело явно с «поиском форм». Некоторые из них близки к кельтским. Буквальных оответствий средневековым русским образцам не найдено. Однако есть среди них и такие, которые во многом определили дальнейшие особенности именно русских мечей по сравнению с западноевропейскими. Аналог позднесредневековых мечей с развитой тонкой гардой известен только по изображению на скифской стеле.

Княжеский меч в золотых ножнах. Конструкция рукояти показывает, что меч был разработан для нанесения ударов с коня («рубка с оттягом»):

Варианты рукоятей скифских мечей. Знаменитый «звериный стиль». Традиция украшать рукоятки мечей узорами — характерная русская традиция.

Рукоятки скифского и русского средневекового мечей.

Русский меч. Узорчатая рукоять (в данном случае яблоко и гарда), закруглённая форма гарды и яблока (для «рубки с оттягом») - наследие скифских традиций.

Завершить разговор о скифском оружии надо обязательным упоминанием о знаменитых скифских стрелах и луках.

Скифские трёхгранные стрелы. Трёхгранное острие, в отличие от двух- и четырёхгранного, наносит кровоточащие, очень плохо заживающие раны. Скифы это знали. В данном плане скифские стрелы были предшественницами русских трёхгранных штыков. Некоторые стрелы изготавливались с отверстиями-свистунками. Это позволяло, выпуская во врага тучи стрел, устраивать настоящую «психическую атаку». Татаро-монголы не были изобретателями этой тактики — они, будучи поздними потомками скифов, унаследовали её от своих пращуров. Аналогичные формы психической атаки применялись в войну 1941—45 годов германской бомбардировочной авиацией.

А это — знаменитые скифские луки. Реконструкция по античным описаниям и изображениям.

Русское оружие XVI-XVII веков. Обратите внимание на форму лука. По сравнению со скифским временем обычные русские луки (луки воинов-всадников) лишь ненамного увеличились в размерах. По данным раннесредневековых авторов, славяне стреляли маленькими стрелами, что свидетельствовало и о небольших размерах луков, практически не изменившихся со скифских времён.

Традиционная тактика (манера) «скифской стрельбы», известная по античным описаниям. Скифы удивляли эллинов именно своей способностью метко стрелять из лука на полном скаку назад. Невероятно, но ровно то же самое поражало западноевропейских наблюдателей в умениях русских всадников-дворян XV-XVI веков: их способность метко стрелять с коня из лука, оборотившись назад.

«Древнегреческое» изображение «скифско-амазонской» стрельбы.

Лук среднего размера, аналогичный лукам русских средневековых конников.

Умение стрелять назад с коня породило и военную тактику скифов с их притворным отступлением и дальнейшей контратакой. Ту же самую тактику в средние века активно применяли потомки скифов — «татаро-монголы», Великой Тартарии, то есть опять таки наши... Для скифов была характерна не только доблесть и отменное владение оружием, но и развитая военная хитрость.

Тороп С.О.
Биолог, краевед
г. Никополь, Украина
Биография

Скифское оружие

Истинную сущность образа жизни скифов греческий историк Геродот выразил в короткой фразе: «Каждый из них - конный стрелок». Оружие составляло непременную принадлежность каждого скифского мужчины, а нередко и женщины (см. статью «Скифские воительницы»). Экипировка скифских воинов была достаточно сложна и находилась в прямой зависимости от возраста, социального положения, достатка и т.д.

Снаряжение скифского царя.

Реконструкция Горелика М.В. по материалам раскопок из кургана Толстая могила.

Никопольский район. IV в. до н. э.

Большую часть своей жизни скифы проводили в походах и сражениях. Это обстоятельство заставляло их постоянно совершенствовать свое оружие. Вооружение скифского воина состояло из копья, короткого меча (акинака), кинжала, боевого топора (сагариса), дротиков, лука с отравленными стрелами.

Знатный скифский воин

Меч и кинжал

Скифский меч (акинак) имел длину 40-60 см, ширину - 4,5-6 см. Рукоятка меча состояла из навершия, собственно рукоятки и крестовины (эфеса). Скифские мечи VIII-VI вв. до н.э. имели брускообразные или прямоугольные навершия и крестовины с прямым верхним и округленным нижним краем. Хронологической приметой является также петля на верхнем крае рукоятки.

Скифские мечи. VII-VI вв. до н.э.

В V в. до н.э. появляются антенообразные и зооморфные навершия, крестовины - овальные, с углублением в нижней части. В IV в. до н.э. навершия скифских мечей чаще овальные, крестовины - треугольные (сердцеобразные).

Рукоятки скифских мечей. IV в. до н.э. Курган Чертомлык (Никопольский район)

Деревянные ножны мечей рядовых скифов обтягивались раскрашенной кожей. Выход из ножен называется устьем. От их верхней части вбок отходила лопасть, на которой меч прикреплялся к поясу. На концах ножен имелись расширения - бутероли. Чаще всего они были небольшими, но иногда встречаются ножны с бутеролями весьма значительных размеров, как, например, ножны меча из кургана Солоха. Ножны и рукоятки мечей знатных скифов обкладывались золотыми пластинами. Характерно, что сюжеты на ножнах некоторых мечей (Чертомлык, Елизаветовка, Толстая Могила) повторяются, образуя серию. Судя по изображениям, скифские мечи носились с правой стороны, ближе к середине пояса.

Скифские воины, вооруженные мечами и кинжалами

Мечи использовались скифами как колющее, так и рубящее оружие. Рубящим оружием конных скифов были длинные мечи. Короткие мечи, прежде всего, служили колющим оружием. В VI-V вв. до н.э. существовали мечи с клинками двух форм: с почти параллельными лезвиями и в виде треугольника с довольно широким основанием. В IV-III вв. до н.э. клинки большинства мечей имели форму треугольника с узким основанием, вытянутого к вершине. Кроме них во время ближнего боя скифские воины использовали также кинжалы, которые имели длину 30-40 см. Известна находка скифского кинжала на территории г. Никополя (курганная группа II), в захоронении скифа-общинника.

На территори Никопольского района известны находки ножен, рукояток и остатков клинков скифских мечей IV в. до н.э. (Чертомлык, Толстая Могила, Хомина Могила, група шахты № 22, Капуловка и др.). Эти мечи принадлежали как знатным, так и простым скифам. Однако, меч все же, в основном, был оружием знати и царских дружинников.

У поздних скифов Нижнего Приднепровья появились длинные (до 95 см) двухлезвийные мечи, с прямым перекрестием и иногда суженной кверху рукоятью. В І в. до н.э. - І в. н.э. у поздних скифов Крыма были широко распространены короткие мечи с кольцевым навершием, прямым перекрестием и широким, суженным книзу клинком. В І-ІІІ вв. н.э. у них на вооружении появились длинные (до 90-92 см) мечи сарматского типа.

Боевой топор, клевец, булава

Боевой скифский топор (сагарис) упоминается в легенде о происхождении скифов, среди священных даров, которые упали с неба. Несколько сагарисов было найдено археологами в захоронениях знатных скифов. Чаще всего эти топоры имели узкое лезвие, круглую проушину и четырехгранный, или круглый обух-молоток. Иногда они украшались изображениями, выполненными в зверином стиле.

Скифский топор. Бронза. V в. до н.э.

На территории Никопольского района при исследовании курганной группы Страшной Могилы (1964-1965 гг.) в кургане № 4 был найден железный боевой топор в виде простого клина с прямой спинкой, небольшой выемкой на внутренней стороне и массивным обушком. Длина топора составляла 20 см, ширина лезвия - 5,5 см.

Боевой скифский топор. Группа Страшной Могилы. Никопольский район

Знатный скиф с боевым топором. Конец IV в. до н.э.

В скифских захоронениях иногда встречаются клевцы - оружие в виде секиры з длинным клинкообразным обушком. Клевцы исползовались в ближнем бою для нанесения "клюющих" ударов по кольчуге или панцирю. На Никопольщине железный клевец был найден в Первой Завадской Могиле возле с. Горняцкое в 1973 г.

Клевец

В захоронениях знатных скифов иногда встречаются булавы и шестоперы (разновидность булавы, у которой «яблоко» расщеплено на шесть «перьев»). Булава - самый древний вид холодного ударного оружия, состоящий из древка - рукоятки и массивного навершия в виде шара. В VIII-VII вв. до н.э. киммерийские и некоторые скифские воины использовали в ближнем бою каменные булавы и молоты - архаичное оружие предков. Но, вероятно, уже в то время у скифов появились и булавы с железными и бронзовыми навершиями.

Булава. Бронза. IV в. до н.э. Солоха

При раскопках одного из скифских курганов близ села Нагорного (бывшие Запорожские хутора, Никопольский район) был обнаружен железный наконечник булавы, который сильно распался и расслоился. Судя по лучше сохранившейся внутренней части, в сечении он, скорее всего, имел биконические очертания. Диаметр отверстия для древка составлял 2 см.

Копье и дротик

Одним из основных видов скифского наступательного вооружения было также копье. Оно использовалось в конном и пешем бою, могло быть как колющим, так и метательным оружием. Скифские копья имели длину 1,7-2,2 м, железные наконечники и железные подтоки, которые надевались на нижний конец древка. В VI-V вв. до н.э. применялись копья с довольно тонкими и легкими наконечниками лавролистной формы. В IV-III вв. до н.э. большинство скифских копий имели наконечники с длинным пером остролистой формы, ромбическими или овальным в разрезе. В конце IV в. до н.э. у скифов появились т.н. «штурмовые» копья, длина которых равнялась 2,5-3,1 м. Остатки одного из таких копий были обнаружены на Никопольщине при раскопках Страшной Могилы (курган № 4). «Штурмовыми» копьями конный воин мог сражаться с конным противником, а также поразить пешего врага, вооруженного мечом или коротким копьем, оставаясь при этом вне пределов досягаемости.

В бою короткое копье держали в одной руке, а длинное («штурмовое») брали обеими руками.

1 2 3 4 5 6

Наконечники скифских копий и дротиков, найденных на территории Никопольского района

1 - Капуловка І (курган № 13);

2 - Капуловка І (курган № 13);

3 - Капуловка ІІ (курган № 1);

4 - группа Страшной Могилы (курган № 4);

5 - с. Нагорное (курган № 11);

Во время боя скифские воины также использовали дротики - короткие копья с металлическими остриями.

В степных скифских захоронениях часто встречаются железные острия дротиков, с длинной втулкой и маленькой жалообразной головкой. Дротики использовались, главным образом, конными воинами в качестве метательного оружия. Железные наконечники дротиков имели короткое жаловидное перо на конце стержня, являющегося продолжением втулки. Нижний конец дротика оковывали железом, а его длина обычно равнялась длине копья.

Обнаруженные на территории Никопольского района наконечники скифских копий имеют длину от 35 до 53 см, наконечники дротиков - от 29 до 44 см.

Наконечники копий и дротиков. Железо. ІV в. до н.э.

Находки наконечников скифских копий и дротиков на территории Никопольского района (по состоянию на начало 2012 г.)

Копья поздних скифов Нижнего Приднепровья и Крыма имели перо остролистой формы и длину наконечников от 23 до 60 см. В Крыму очень редко встречаются относящиеся к данному периоду наконечники с лавролистой и ромбической формой пера.

Лук и стрелы

Античный историк Аммиан Марцеллин так описал скифский лук: «В то же время, как луки всех народов сгибаются из гнущихся деревьев, луки скифские… вогнутые с обеих сторон широкими и глубокими рогами внутрь, имеют вид Луны во время ущерба, и середину их разделяет прямой и круглый брусок».

Скифский лук имел форму, близкую к греческой букве «сигма», и длину 60-70 см (луки длиной до 1 м использовались редко).

Лук скифского типа имел широкий ареал применения и был известен еще с эпохи бронзы. В Причерноморье он пользовался популярностью уже в начале I тыс. до н.э. В VII в. до н.э. такой лук получил широкое распространение в Передней Азии и на Балканах, где пережил античную эпоху. В первых столетиях нашей эры скифский лук лег в основу новых типов метательного оружия (например, гуннского лука). Скифский лук был принят на вооружение греками (с конца VI - начала V вв. до н.э.), римлянами, среднегерманскими и угорскими племенами. Он стал доминирующим оружием в армиях Византийской империи и Франкского государства. В Киевской Руси скифский лук широко использовался до времен Позднего средневековья.

Схема скифского лука (по Ф. Брауну)

Универсальность скифского лука заключалась в том, что по существу он представлял собой «деревянную пружину» - механизм, в любую минуту практически готовый к бою. Его не приходилось натягивать с нуля - 80% энергии лука были уже «заряжены». Натянуть оставалось оставшиеся 20%. Это делало его незаменимым в бою, как для пешего, так и для конного воина. Поскольку для натяжения такого лука не требовалось большой мускульной силы, он был фактически главным оружием скифских легкоконных отрядов, состоявших из юношей, девушек и молодых женщин.

До настоящего времени на территории всего Северного Причерноморья известны находки лишь нескольких целых скифских деревянных луков, поэтому, без сомнения, каждая из них представляет для археологов большой интерес. Так, например, в конце 60-х годов прошлого века во время раскопок скифского погребения IV в. до н.э. на территории Керченского полуострова (в 20 км к югу от Керчи) исследователями был обнаружен один из таких луков. Его древко длиной 64,5 см лежало со стрелами рядом с саркофагом. Это был простой сегментовидный лук, состоящий из трех деревянных пластин, обмотанных по спирали полоской коры, шириной 1,3-1,5 см. Общая толщина древка составляла 2 см. В момент открытия лук был прямой и только после высыхания приобрел слегка вытянутую форму. Верхняя пластина с одной стороны была закруглена и по толщине сведена на нет. Второй ее конец был толще и сужался до 0,5 см. Средняя пластина заканчивалась с обеих сторон плоскими лопастями, одна из которых слегка расширялась. Длина обеих пластин составляла 58 см. Третья пластина была обломана с обеих сторон. Две верхние пластины сдвинуты по отношению друг к другу на 6,5 см. На внутренних поверхностях боковых пластин имелось по одному узкому продольному желобу для склеивания. На всех склеиваемых плоскостях были сделаны мелкие косые насечки.

Скифский деревянный лук. Вид с двух сторон

Благодаря скифам нашел свое широкое распространение новый тип стрел - с гранеными бронзовыми наконечниками с втулкой. Эти стрелы позволили намного повысить эффективность стрельбы из лука. Стрелы соответствовали лукам и имели длину 60-70 см. Их древки с оперением на конце часто раскрашивали в красный, реже - в красный и черный цвета. Древки изготавливались из тополя, ясеня, березы, а также из тростника.

Находки наконечников скифских стрел и ядер от пращи на территории Никопольского района (по состоянию на начало 2012 г.)

У мидян и народов Средней Азии скифские стрелы находились в употреблении с VII ст. до н.э., а уже в VI-V ст. до н.э. они «были приняты на вооружение» многими древними народами Европы и Азии. Их значение в то время можно сопоставить, разве что, со значением автомата Калашникова в армиях современного мира.

Наконечники скифских стрел
Фото: www.bg-gallery.ru

Для ношения лука и запаса стрел скифы использовали специальный футляр - горит. Он имел продолговатую форму, несколько сужался к низу. В левой верхней части горита находился прямоугольный выступ, который предназначался для защиты тетивы лука, помещенной в его большое отделение. Сверху этого отделения располагался небольшой карман для стрел. Гориты изготавливались из деревянных тонких досок и покрывались кожей. Вдоль боков и низа для прочности размещались железные стержни. В VII-VI вв. до н.э. такие футляры распространились и среди народов, живших по соседству со скифами. Кроме горита скифские воины для ношения запаса стрел иногда пользовались колчанами. Горит или лук со стрелами скифские воины всегда носили на левом боку, прикрепляя их к поясу.

Колчанные наборы скифов обычно состояли из 50-200 стрел. Многие воины, особенно дружинники и знать, имели по несколько колчанов. Например, при раскопках кургана № 12 в группе шахты № 22 (Никопольский район) в захоронении воина большого роста, очевидно дружинника или представителя знати, было обнаружено два колчанных набора.

Первый колчанный набор содержал 279 бронзовых наконечников стрел следующих типов: 219 трехлопастных пирамидально-башенного типа со слабо выступающей втулкой, с остро обрезанными концами лопастей и ложками по сторонам, высотой 3-3,5 см; 60 трехгранных со слабо выступающей втулкой, обозначенной на плоскостях граней бороздками, высотой 3,2-3,5 см.

Бронзовые наконечники стрел из первого колчанного набора.

Второй колчанный набор состоял из 235 бронзовых наконечников стрел трех типов: 84 трехлопастных пирамидально-башенных со слабо выступающей втулкой и остро обрезанными концами лопастей; 147 трехгранных со слабо выступающей втулкой, обозначенной на гранях желобками; 4 трехгранных с гладкими гранями и слабо выступающей втулкой.

Бронзовые наконечники стрел из второго колчанного набора.

Группа шахты № 22, курган № 12. Никопольский район

Лук и стрелы продолжали оставаться обычным видом вооружения поздних скифов Нижнего Приднепровья и Крыма. Широкое распространение получили железные наконечники - втульчатые и черешковые, чаще всего с узкой длинной головкой.

Праща

Среди метательного оружия скифами часто применялась праща, состоящая из небольшого мешочка и двух присоединенных к нему ремешков. Раскрутив пращу и отпустив один из ремешков, воин посылал камень в цель с большой скоростью, а при наличии определенных навыков - с большой точностью. Опытные пращники могли нанести неприятельскому войску весьма ощутимые потери. Для ношения «боекомплекта», состоящего из круглых каменных ядер (чаще всего, диаметром 5-8 см) использовались специальные кожаные сумки. Их, как правило, носили через плечо, но возможно, могли также прикреплять и к кожаным поясам. Ремешки и сумки сохраняются плохо, археологи обычно находят в погребениях простых скифов-общинников лишь каменные ядра. Судя по этим находкам, праща не относилась в среде скифской знати и царских дружинников к числу почитаемых видов вооружения. Она считалась «оружием простолюдинов»…

Скифский воин с пращой.
Реконструкция Торопа С.О.

На территории Никопольщины ядра от пращи были обнаружены во многих погребениях простых скифов-общинников: курганная группа I, курганная группа II, группа поселка Сулицкого (г. Никополь), группа 8-й км дороги Никополь-Алексеевка, группа Лисьей Могилы (недалеко от г. Орджоникидзе), в окрестностях с. Покровского и многих других местах.

Шлем

Значительного развития достигло у скифов и защитное облачение. В бою широко использовались сложенные на кожаной основе из мелких металлических чешуек щиты, панцири, боевые пояса, шлемы и поножи (кнемиды).

Металлические шлемы были известны скифам уже в VII в до н.э. В VII-VI вв. были распространены массивные литые шлемы кубанского (по месту большинства находок) или раннескифского типа. Они довольно точно передавали форму головы, имели горошковидную форму, небольшой вырез, окаймленный дугами-валиками, сходящимися к переносице, а также отверстия, предназначавшиеся для крепления нащечников.

Скифский шлем. VI в. до н.э.

В V-III вв. до н.э. скифы пользовались греческими шлемами, большинство из которых принадлежали к аттическому типу. Однако в Скифии (особенно в IV-III вв. до н.э.) были распространены и коринфские, халкидские и фракийские шлемы.

Скифский шлем. IV в. до н.э.

Некоторые греческие шлемы переделывались скифскими мастерами оружейниками. Так, в курганах знатных скифов, относящихся к IV в. до н.э., иногда встречаются греческие шлемы со спиленными нащечниками.

Знатные скифские воины в греческих шлемах. IV в. до н.э.

Реконструкция Торопа С.О.

С середины IV в. до н.э. употреблялись, наряду с греческими, и местные шлемы с металлическим набором. Они изготавливались по тому же типу, что и панцири. Скифские наборные шлемы состояли из кожаной основы типа башлыка, на которой нашивались железные пластинки. Нащечники и бармица крепились либо отдельно, либо составляли со шлемом единое целое.

Скифские дружинники в шлемах с металлическим набором. IV в. до н.э.
Реконструкция Торопа С.О.

Поздние скифы Крыма и Нижнего Приднепровья, скорее всего, наряду со шлемами с металлическим набором пользовались литыми шлемами колоколообразной формы.

Шлемы поздних скифов Крыма и Нижнего Приднпровья.

Реконструкция Торопа С.О.

Боевой пояс

Пояса с металлическим набором были изобретены скифами. В античной литературе они впервые упоминаются в VII в. до н.э. Весьма показательно, что в одном из мифов греческий герой Геракл (не путать сто скифским Богом Гераклом) отправляется за «волшебным поясом» в страну амазонок, которую античные авторы обычно помещали «в дебрях Скифии далекой» (см. статью «Скифы: происхождение и религия» и «Скифские воительницы»). Он принадлежал царице амазонок Ипполите (по другой версии Антиопе) и делал ее «неуязвимой для любого оружия», ибо был подарен самим Аресом (Богом войны).

В V-III вв. до н.э. боевые пояса использовались не только скифскими воинами, но и народами, жившими в Приазовье и на Кубани. Именно такой пояс спас царицу Тиргатао от ножей убийц, подосланных Сатиром I.

Найденный в курганной группе Страшной Могилы (Никопольский район) боевой пояс состоял из 115 продолговатых выпуклых серебряных с позолотой пластин длиной 2,5 см и шириной 0,8 см, поперечно нашитых на кожаную основу.

Наборной пояс. Группа Страшной Могилы. Никопольский район

Панцирь

Скифами использовались чешуйчатые панцири. Чешуйки прямоугольной формы с прямым верхом и закругленным низом нашивались на кожаную основу - рубашку с короткими рукавами. Грудь защищалась пластинками достаточно больших размеров (эпистемой), плечи - пластинками меньших размеров (оплечье).

Многие конструктивные особенности доспехов скифских воинов заметно отличали их от доспехов, распространенных в странах Средиземноморья и на Востоке. Например, скифские кожаные оплечия отличались от оплечий «греческого типа» тем, что закрывали не только плечо, но и предплечье. Кроме того, они имели оригинальную форму, которая повторяла в своей наспинной части форму лопаток. Спереди и сзади кожа оплечий была усилена и украшена большими металлическими плоскими пластинами в виде орлов, грифонов, оленей, а соединялись они при помощи ремешка на спине.

Доспехи скифских воинов. Реконструкция Горелика М.В.

Рукава являлись как бы продолжениями оплечий. Они представляли собой прикрепленные к валику ремни, которые охватывали горловину доспеха и пропускались сквозь отверстия в оплечья, закрепляя их на корпусе. К идущим вдоль руки ремням у предплечий и запястий пришивались защитные ременные браслеты. На некоторых доспехах к большому ремню пришивались не отдельные браслеты, а большой кожаный рукав, на котором по обеим сторонам ремня были укреплены продолговатые металлические пластинки. Они были соединены более короткими пластинками, нашитыми на ремень. На локтях пластинки отсутствовали, что сохраняло подвижность этой части доспеха.

Рукава панциря скифского доспеха. Реконструкция Горелика М.В.

На территории Никопольского района в курганной группе № 22 (курган № 12) были найдены обломки железного скифского панциря. Фрагмент от верхней (нагрудной) части панциря состоял из 8 рядов небольших чешуек (2х2,5 см), расположенных полукругом. Низ был набран из длинных (10 см) железных пластин прямоугольной формы и оторочен снизу. Ширина пластин составляла 3 см. Кроме того, было обнаружено много мелких железных панцирных чешуек (1,2х2,2 см), имеющих пару отверстий вверху и нижний закругленный край. По-видимому, из них были набраны рукава панциря.

Обломки железного панциря. Группа шахты № 22. Никопольский район

Археологические находки свидетельствуют о том, что скифские мастера-оружейники постоянно совершенствовали технику изготовления панцирей. Например, при раскопках Семибратних курганов (Кубань, Россия) был обнаружен фрагмент панциря, состоявший из 5 рядов железных пластин. Они были прямоугольными в верхней и округлыми в нижней частях, а их размер составлял 1,5х1,4 см. Вдоль верхнего ряда было пробито 3 отверстия, расположенных в ряд. В наборе были использованы две системы: пластины нечетных рядов набирались слева направо, а четных - справа налево. Так же были набраны пластины еще на одном фрагменте, состоявшем из 3 рядов пластин. Еще на нескольких пластинах той же формы, но большего размера (2,3х1,8 см), кроме 3 отверстий, пробитых в верхней части, в левом нижнем углу было пробито еще одно. Очевидно, к панцирю относилась и бронзовая ворварка, которая прикреплялась к краю ремней, расположенных на краях панциря и служивших для завязывания краев доспеха, имевшего разрез на боку, или для крепления краев оплечий на наружной части панциря.

Панцирные пластинки (1-3) и ворварка (4) из Семибратних курганов. Кубань, Россия

В VIII-VII вв. до н.э. скифы, как и киммерийцы, пользовались щитами из дерева и кожи, однако, по-видимому, уже в то время у них появились первые щиты, обшитые железными пластинами. В VI-IV вв. до н.э. скифские щиты имели овальную, прямоугольную и почти квадратную форму. На гребне из кургана Солоха имеются изображения трех различных типов скифских щитов. Они использовались для защиты воина в ближнем бою, и от вражеских стрел. Часто щит был единственным защитным вооружением простых скифских воинов.

При раскопках могилы № 2 (группа шахты № 22, Никопольский район) были обнаружены обломки скифского щита с округлым краем. Они состояли из плоских длинных пластин шириной 3 см, заходящих одна за другую на 1/3. основа щита была деревянная, обтянутая кожей, край которой заходил, загибаясь в виде узкой полоски, на наружную сторону щита.

Обломки скифского щита (группа шахты № 22, Никопольский район)

На большинстве обнаруженных на территории Северного Причерноморья скифских щитах пластины были соединены жесткой проволочной связью. Железная проволока, проходя через отверстия, пробитые по краям пластин, соединяла их между собой и с находящейся под ними кожаной основой. На ряде щитов отверстия на пластинах располагались в шахматном порядке. На обломке второго скифского щита, обнаруженного в могиле № 2 (группа шахты № 22, Никопольский район) полосы были закреплены горизонтальными рядами, проходящими один от другого в 7 см, при помощи бронзовых скобок. На наружной стороне щита скобки были скрыты под верхними (заходящими) пластинами, а на внутренней - концы заходили один за другой. Судя по находкам, пластины могли располагаться на скифских щитах как горизонтально, так и вертикально.

Знатные скифские воины и царские дружинники со щитами разной формы. IV в. до н.э.

Реконструкция Торопа С.О.

У поздних скифов Крыма и Нижнего Приднепровья появились литые щиты, преимущественно круглой формы.

Поздние скифы Крыма и Нижнего Приднепровья. II-I вв. до н.э.

Реконструкция Торопа С.О.

Безусловно, покрытыми металлическими пластинами и литыми щитами пользовались знатные скифские воины, а также царские дружинники. Простые скифы-общинники и в VI-IV вв. до н.э., и в более поздние времена, по-прежнему шли в бой с деревянными и покрытыми кожей щитами. Самые бедные воины-общинники были вооружены щитами, сплетенными из ивовых веток и тростника.

Простые скифские воины-общинники. V-IV вв. до н.э.

Реконструкция Торопа С.О.

Поножи и наколенники

Основным видом ножных доспехов, использовавшихся в скифские времена, были бронзовые поножи античных типов. Кроме них применялись и наборные ножные доспехи - наголенники, набедренники и кожанные штаны, сплошь покрытые металлическим набором.

Интересно, что в Греции и Македонии поножи были одной из составных частей защитного вооружения гоплита (тяжеловооруженного пешего воина), а в Северном Причерноморье поножи входили в состав вооружения конного воина. Знатные скифы и царские дружинники носили греческие поножи уже в V в. до н.э., но основная масса находок этого защитного вооружения относится к IV-III вв. до н.э.

Поножи

Для тех же целей, что и поножи употреблялись наколенники, набранные из отдельных металлических пластин так же, как и панцири. По всей видимости, этот вид защитного вооружения не имел широкого распространения, ибо до сих пор зафиксировано всего несколько находок наколенников в скифских курганах.

Наколенники

Скифский воин в ножных доспехах (по Е. Черненко и М. Горелику)

Скифский воин в кожаных штанах, сплошь покрытых металлическим набором

Конское снаряжение

Большие массивные пластинчатые налобники, изготовленные из бронзы в технике литья, были известны еще в VIII-VII вв. до н.э. Они закрывали всю переднюю часть морды коня - от лба до ноздрей. Кроме декоративного, налобные пластины имели и защитное значение - предохраняли голову боевой лошади от стрел и копий.

В позднескифские времена (ІІІ в. до н.э. - IV в. н.э) в связи с изменением военной тактики и введением конного боя на близком расстоянии изменяются вооружение воина и снаряжение коня. В конном бою решающим оружием становится длинный меч и копье с вытянутой листовидной формы пером. В снаряжение коня вводятся железные удила сарматского типа с кольцами, круглые флары, бляшки круглой формы, иногда покрытые золотой фольгой.

Скифская лошадь

Скифские оружейники

Находки скифского оружия на территории Никопольского района (по состоянию на начало 2012 г.)

Изделия скифских мастеров-оружейников высоко ценились как на Западе, так и на Востоке. Известный римский историк Тацит (ок. 55 - ок. 120 гг. н.э.) скрепя сердце признавал, что вооружение степняков значительно превосходило по качеству римское.

Римский историк Тацит

Скифский царский дружинник Скифский воин-общинник

Скифское оружие и защитное снаряжение: 1 – копье; 2 – дротик; 3 – шлем; 4 – слуховое отверстие; 5 – кожаный подшлемник, обшитый металлическими пластинами; 6 – наплечники; 7 – защитный чешуйчатый панцирь; 8 – нагрудная металлическая пластина (эпистонема); 9 – щит; 10 – металлическая эмблема и украшение щита; 11 – булава; 12 – нагайка; 13 – боевой пояс; 14 – боевой топор (сагарис); 15 – кожаный футляр (горит) с луком и стрелами; 16 – меч (акинак); 17 – поножи (кнемиды); 18 – праща; 19 – кожаная сумка для ядер от пращи; 20 – кинжал; 21 – клевец.

Интересные факты

• Самым непревзойденным шлемом, созданным древними мастерами, безусловно, следует назвать золотой шлем принца Мескаламдуга. Он был изготовлен в III тыс. до н.э. и обнаружен во время раскопок Ура, древней столицы шумеров, которыми на протяжении двенадцати сезонов (1922-1934 гг.) руководил английский археолог Леонард Вулли. Великолепный, сверкающий золотом шлем был глубоко надвинут на истлевший череп и прикрывал лицо щечными пластинами. Он был выкован из чистого золота и имел вид пышной прически. Чеканный рельеф на шлеме изображал завитки волос, а отдельные волоски были изображены тонкими линиями. От середины шлема волосы спускались вниз плотными завитками, прихваченными плетеной тесемкой и завязывались на затылке в небольшой пучок. Ниже тесьмы волосы ниспадали локонами вокруг вычеканенных ушных раковин с отверстиями для того, чтобы шлем не мешал его обладателю слышать. По нижнему краю были проделаны маленькие отверстия для ремешков, которыми закреплялся стеганый капюшон (от него сохранилось несколько обрывков). Как отмечал Леонард Вулли: «Если бы даже от шумерского искусства ничего больше не осталось, достаточно одного этого шлема, чтобы отвести искусству древнего Шумера почетное место среди цивилизованных народов».

Золотой шлем принца Мескаламдуга

• Бумеранг - изогнутая деревянная метательная палица, чаще всего серповидной формы. Некоторые виды бумерангов, описав замкнутую кривую, возвращаются к метателю. Появившись еще в первобытные времена, бумеранги стали весьма грозным боевым и охотничьим оружием. Использовавший бумеранг воин инстинктивно умел сочетать три фактора: 1) силу первоначального броска; 2) вращение бумеранга; 3) сопротивление воздуха. В древнем Египте, Нубии и Индии бумеранг длительное время состоял на вооружении и широко использовался в боевых действиях. Судя по остаткам стенной живописи, он являлся также обычным вооружением ассирийских воинов. В ХХ веке бумеранг еще использовался в качестве охотничьего оружия австралийскими аборигенами и некоторыми народами крайнего севера Российской Федерации.

• В Древнем Египте на вооружении войска состояли булавы, копья, луки, боевые топоры с сегментообразным или полукруглым лезвием, бумеранги, кожаные щиты. Пращами были вооружены преимущественно наемники - семиты и ливийцы. Во время вторжения гиксосов (около 1710 г. до н.э.) у них появились азиатские бронзовые мечи с серповидным клинком, перенятые у сирийцев, а также пластинчатые панцири.



Оружие древних египтян

• Арбалет (от латинского arcus - лук и ballista - метательный снаряд) - метательное оружие из лука, ложа с прикладом и спускового механизма. Еще за 13 веков до появления подобного оружия в Европе, арбалеты состояли на вооружении в армиях Древнего Китая. В Циньско-Ханьскую епоху (221 г. до н.э. - 220 г. н.э.) появился также арбалет, установленный на лафет. Выпущенная из него стрела пролетала целых 600 м.



Европейские средневековые арбалеты

• В китайской армии времен Ханьской эпохи (206 г. до н.э. - 220 г. н.э.) широкое распостранение получили алебарды с длинным древком, серповидным лезвием и острым копьем. Таким образом, это оружие объединяло в себе боевые возможности топора и копья.



Китайский воин. II в. до н.э.
Реконструкция Горелика М.В.

• По сообщениям Ипатьевской летописи, в ХІІ в. Полевицкий хан Кобяк применил в битве против войск князя Святослава Всеволодовича (1180-1194 гг.) огромный лук, тетиву которого натягивали 50 человек, развивая усилие в 5 тонн.

В Радзивиловской летописи за 1159 г. упоминается «тайное оружие» русичей - самострел. Значительно уступая луку в скорострельности, он превосходил его по силе удара «болта» - особой, окованной железом стрелы. «Болт» пробивал тяжелый доспех и валил всадника с коня. С 200 м из самострела можно было пробить стальную кольчугу. Интересно, что на Руси самострелы были изобретены еще в Х в., а в Европе они получили широкое распространение только в ХІ в.



Самострел Х-ХІ вв.

• Согласно летописным документам, в битве на Куликовом поле (1380 г.) русские витязи применили «усовершенствованные» дальнобойные самострелы. Они были приторочены к седлам коней и выпускали железные стрелы на 800-1000 м, в то время, как ордынский лук поражал лишь на расстоянии 150-200 м.

Снаряжение витязя 1380 г.:
1 - алый еловец; 2 - шлем из булатной стали;
3 - козырек; 4 - стальная личина; 5 - копье;
6 - кольчужное забрало; 7 - стальное ожерелье;
8 - внутренняя часть наручий; 9 - внешняя часть наручий;
10 - стрелы; 11 - колчан; 12 - стальные набедренники;
13 - поножи; 14 - стальной латный сапог;
15 - меч; 16 - секира; 17 - боевой топор;
18 - стрела самострела; 19 - круглый щит;
20 - самострел; 21 - ручница (пищаль);
22 - стальной умбок; 23 - миндалевидный щит;
24 - пластинчатый доспех; 25 - грудное зерцало;
26 - лук; 27 - науши шлема.

В XVI-XVII вв. запорожские казаки наряду с огнестрельным оружием использовали в бою луки. Дело в том, что они стреляли в то время гораздо быстрее. Во время боя один лучник мог эффективно прикрывать до 10 запорожских стрелков во время перезарядки огнестрельного оружия. Следует сказать, что даже в начале XVII в. лук, как «благородное оружие», упоминался и в числе вооружения казацкой старшины.

Иллюстрации:

1. История Украинской ССР. Т. 1. - К. : Наукова думка, 1981. - 496 с.
2. Мозолевський Б.М. Скіфський степ. - К. : Наукова думка, 1983. - 200 с.
3. Петухов Ю.Д., Васильева Н.И. Евразийская империя скифов. - М. : Вече, 2007. - 400 с.
4. Скифские древности. - К. : Наукова думка, 1973. - 280 с.

Перевод в электронный вид: Бутенко О.П.

На нашем сайте Вы можете у знать больше о выдающемся украинском археологе (благодаря которому были открыты многие сокровища скифских курганов, в том числе и знаменитая золотая пектораль), кандидате исторических наук, а также проникновенном лирике, поэте тонкой души Мозолевском Борисе Николаевиче:

На нашем сайте Вы можете узнать больше об истории Никопольщины:

1.2. Военное дело скифов

Во время греческой колонизации северного берега Черного моря в степях региона господствовали скифы, контролировавшие обширные пространства от Дуная (древний Истр) на западе и до Дона (древний Танаис) на востоке. Нет никаких сомнений, что эти воинственные кочевники представляли для переселенцев немалую опасность, их отряды могли стремительно налететь из степей, разграбить поселения земледельцев и так же стремительно исчезнуть в бескрайних степных пространствах. Если же собирались целые кочевнические армии для проведения масштабных завоеваний или грабительских походов, то они уже представляли глобальную угрозу, способную дестабилизировать военнополитическую обстановку на обширнейших территориях, сокрушить крупные государства и т. д. Военная история скифов в этом отношении не является исключением, а, скорей, правилом.

Для исследования военного дела любого древнего народа важное значение имеют сохранившиеся сведения письменной традиции, археологические данные (находки оружия, воинские могилы и пр.), иконографические материалы (изображения воинов и просто оружия на рельефах, росписях и пр.) и т. д. При изучении находок оружия важно помнить, что всю его совокупность можно разделить на три составляющие (Vencl, 1984. P. 127; Шнирельман, 1994. С. 35):

Рис. 3. Изображения скифских воинов 1 - на серебряном сосуде из Воронежских курганов; 2 - золотая бляшка из КульОбы; 3 - на амфоре из кургана Чертомлык; 4 - золотая монета скифского царя Атея; 5 - каменное изваяние из Донецкой области; 6 - реконструкция вооружения скифского вождя по находкам из кургана Толстая

1. Специализированное оружие, которое использовалось только на поле боя (мечи, тяжелые копья и т. д.). Оно было на вооружения специалистов военного дела - аристократии, дружинников, наемников.

2. Неспециализированное оружие (лук со стрелами, легкие копья, ножи и т. д.), которое могло использоваться как на поле боя, так и, к примеру, на охоте. Такое оружие использовала основная масса рядовых ополченцев.

3. Оружие случайного использования (камни, палки и т. д.).

Последняя составляющая вряд ли может стать предметом специального научного интереса. Первые две, напротив, принципиально важны, при этом вполне понятно, что для понимания военного дела изучаемого общества первостепенное значение имеет наличие или отсутствие специализированного оружия.

Многочисленные археологические материалы, а также изображения скифских воинов на предметах искусства позволяют уверенно считать, что, прежде всего, они были конными лучниками (см.: Мелюкова, 1964; 1989. С. 92; Черненко, 1981). Луки, как известно, бывают простыми, т. е. сделанными из одного куска дерева, или сложными, изготовленными из нескольких соединенных вместе деревянных частей или из дерева и кости (рога). Скифские луки были сложными. По форме они напоминали греческую букву «сигма» (?) с перехватом в средней части и загнутыми наружу концами, длина их чаще всего составляла 0,60–0,70 м. Изображения такого лука можно видеть на многих памятниках скифского искусства (рис. 3), на одном из них - электровом сосуде, найденном в кургане КульОба под Керчью, - представлен также способ натягивания тетивы (рис. 4). В принципе, такая форма оставалась неизменной на протяжении всей скифской эпохи, и за ней обоснованно закрепилось название лука «скифского» типа. Любопытно, однако, что единственный скифский лук неплохой сохранности был найден в одном из курганов IV в. до н. э. группы Три Брата под Керчью(Бессонова, 1973. С. 250, рис. 6). Этот сложный лук (рис. 5) состоял из трех деревянных пластин, обмотанных по спирали полоской коры.

Лук вместе с необходимым запасом стрел хранился в специальном футлярегорите, который носился на поясе с левой стороны. Гориты имели трапецевидную или прямоугольную форму, они изготавливались из дерева, обтягивались кожей, иногда украшались нашивными бляшками и т. п. Настоящими шедеврами античного ювелирного искусства являются золотые обкладки парадных горитов (рис. 6), открытые в скифских царских курганах IV в. до н. э. (Чертомлык, Мелитопольский, Пять Братьев).

Скифские стрелы, как и стрелы других народов, состояли из трех частей: наконечник, древко и оперение. Их длина составляла около 0,60–0,70 м; древки изготавливались из дерева или тростника, выемка для накладывания на тетиву в задней части стрелы (так называемое «ушко») составляло 0,25–0,35 см. Наконечники стрел у скифов, в основном, делались из бронзы, железные встречаются реже. Наиболее ранние из них (VII–VI вв. до н. э.) имели листовидную или ромбическую форму, выступающая втулка порой снабжалась острым шипом (рис. 7, 2). Правда, уже тогда появились наконечники трехлопастной или трехгранной формы (рис. 7, 3), которые к концу VI в. до н. э вытеснили более ранние.

Рис. 4. Электровый сосуд из кургана КульОба с изображением скифов

Рис. 5. Деревянный лук из Трехбратнего кургана под Керчью, вид с двух сторон (по С. С. Бессоновой)

Крупный специалист в области военного дела скифов Е. В. Черненко считает, что прицельная стрельба из «скифского» лука была вполне эффективной, начиная с расстояния 90 м. Стрельба с коня, особенно в движении, вероятно, снижала точность попадания и сокращала дистанцию полета стрелы, но тренированный лучник мог сделать 10–12 выстрелов за минуту (Черненко, 1981. С. 140–141). Таким образом, совсем нетрудно представить, что отряд скифской конницы мог буквально засыпать противника тучей стрел и тем самым нанести ему немалый урон (рис. 8), что, безусловно, способствовало успеху в завязывавшемся затем ближнем бою.

Оружием ближнего боя у скифов были копья и мечи, хотя копья, несомненно, могли использоваться также для метания по врагу. Специально для метания использовались дротики, имевшие узкий длинный наконечник с небольшим жаловидным пером (рис. 7, 12). Последние представляют немалый научный интерес, поскольку, скорее всего, являлись оружием местного северопричерноморского происхождения, появившимся здесь довольно поздно - в V в. до н. э. По размерам дротики не отличались от копий, но их наконечники выделялись явным своеобразием. Прежде всего, это относится к их размерам - тенденция развития таких наконечников сводится к увеличению длины до 0,40 и даже 0,50 м. Следует указать и на своеобразие формы, поскольку наконечник дротика состоит не из двух обычных для копья частей (втулка и перо), а из трех: втулка, стержень и перо. На втулку, в которой крепилось древко, приходилось приблизительно 1/3 длины наконечника, далее следовал еще более длинный, постепенно сужающийся к концу стержень, завершавшийся небольшим жаловидным пером. Это перо с двумя боковыми шипами имело небольшие размеры, составлявшие приблизительно 1/10 длины наконечника. Дротик такого типа можно признать прекрасным метательным оружием, несколько приближавшимся к идеальному метательному копью - римскому «пилуму»2. Любопытно, что они использовались не столько степняками-кочевни

Рис. 6. Золотая накладка на горит из кургана Чертомлык

Рис. 7. Вооружение скифов 1 - золотая бляшка в виде скифского всадника из кургана КульОба; 2–3 - бронзовые наконечники стрел; 4 - кинжал; 5–7 - мечи; 8, 10, 11 - наконечники копий; 9 - втоки копий; 12 - наконечник дротика; 13 - чешуйчатый панцирь; 14 - бронзовый шлем прикубанского типа (2, 3, 6, 14 - по В. А. Ильинской и А. И. Тереножкину; 4, 5, 10–13 - по А. И. Мелюковой; 7 - по Г. Л. Евдокимову и В. М. Мурзину; 8 - по В. А. Ильинской) Рис. 8. Скифская конница в бою (по М. В. Горелику)

Вались дротики, имевшие узкий длинный наконечник с небольшим жаловидным пером (рис. 7, 12). Последние представляют немалый научный интерес, поскольку, скорее всего, являлись оружием местного северопричерноморского происхождения, появившимся здесь довольно поздно - в V в. до н. э. По размерам дротики не отличались от копий, но их наконечники выделялись явным своеобразием. Прежде всего, это относится к их размерам - тенденция развития таких наконечников сводится к увеличению длины до 0,40 и даже 0,50 м. Следует указать и на своеобразие формы, поскольку наконечник дротика состоит не из двух обычных для копья частей (втулка и перо), а из трех: втулка, стержень и перо. На втулку, в которой крепилось древко, приходилось приблизительно 1/3 длины наконечника, далее следовал еще более длинный, постепенно сужающийся к концу стержень, завершавшийся небольшим жаловидным пером. Это перо с двумя боковыми шипами имело небольшие размеры, составлявшие приблизительно 1/10 длины наконечника. Дротик такого типа можно признать прекрасным метательным оружием, несколько приближавшимся к идеальному метательному копью - римскому «пилуму»2. Любопытно, что они использовались не столько степнякамикочевниками, сколько земледельческими племенами Прикубанья и лесостепей Северного Причерноморья.

(2 Считается, что такие метательные копья легионеры получили уже к концу II в. до н. э. Пилум имел очень длинный наконечник и небольшое, напоминавшее наконечник стрелы, острие (Коннолли, 2000. С. 131, 233). По описанию Полибия (VI, 29), наконечник пилума и древко имели равную длину - около 1,35 м, при этом древко на половину длины вставлялось во втулку наконечника. Таким образом, получалась трехчастная конструкция общей длиной около 2,10 м, в которой из трех равных по длине частей самой тяжелой была центральная (втулка с вставленным в нее древком). Такое устройство обеспечивало оптимальный режим полета метательного копья. При этом даже если противник не был поражен, и пилум, к примеру, втыкался в щит, его тонкий наконечник сгибался, а длинное древко мешало свободному движению вражеского воина.)

Скифские копья, как и копья других варваров Северного Причерноморья, в длину достигали 1,70–2,20 м. Железные наконечники копий имели перо листовидной формы и втулку для насаживания на древко (рис. 7, 8, 10, 11). На нижнюю часть древка иногда надевались железные подтоки (рис. 7, 9), которые, служа противовесом, облегчали воину обращение с оружием.

Чрезвычайно типичны для скифской культуры железные мечи и кинжалы, за которыми закрепилось название акинаков (рис. 7, 4–7). Вполне обоснованно считается, что акинаками были вооружены, главным образом, дружинники, основная часть простых воинов их, скорее всего, не имела (см.: Мелюкова, 1964. С. 46 сл.; 1989. С. 93–94). По форме мечи и кинжалы одинаковы, но размеры их различны. Кинжалы не превышали 0,30–0,40 см в длину; мечи же примерно в два раза длиннее - 0,50–0,70 м, они предназначались для нанесения рубящих и колющих ударов. Большие рубящие мечи длиной 1 м и более в Скифии встречаются реже.

Чрезвычайно интересны наблюдения специалистов о видоизменении рукояти скифских мечей, а точнее - перекрестия, отделяющего рукоять от лезвия, и завершающего его навершия. В VI в. до н. э. навершия были «брусковидными», а перекрестия - «сердцевидными», «бабочковидными» или «почковидными». С V в. до н. э. появлялись так называемые «антенные» навершия (рис. 7, 7). Позднее форма рукояти заметно упростилась, навершие стало овальным, а перекрестие уже напоминало не бабочку или сердечко, а широкий низкий треугольник. Следует заметить также, что среди находок скифского вооружения небольшим количеством экземпляров представлены боевые топоры и клевцы - оружие в форме небольшой кирки (см.: Мелюкова, 1964. С. 65 сл.; 1989. С. 94). Нет сомнения, что некоторые предметы наступательного вооружения у скифов имели отношение к социальной структуре общества, а также связывались с определенными сакральными представлениями. Сакральная символика отчетливо выступает на примере меча, которому, по сообщению Геродота (IV. 62), скифы приносили специальные жертвы (см.: Алексеев, 1980). Социальный статус, вероятно, связывался с булавой, поскольку подобные находки зафиксированы только в погребениях скифской аристократии IV в. до н. э.: курган Солоха и Толстая Могила (рис. 3, 6; Манцевич, 1987. С. 61–62, кат. 37; Мозолевський, 1979. С. 179, 64, кат. 118)). Любопытно, что литой бронзовый предмет, который можно признать деталью булавы, был обнаружен недавно во время раскопок одного из античных поселений на Таманском полуострове, Артющенко I, в слое IV в. до н. э. (рис. 9). По внешнему виду этот предмет напоминает усеченный конус с отверстием в центре; особое внимание привлекает его оформление девятью специфическими «перьями». Вполне возможно, что он крепился на рукоять булавы снизу. Каким образом данный необычный объект попал на довольно небогатое боспорское поселение, сказать затруднительно, хотя следует отметить, что некоторые предметы, весьма значимые для культуры местных племен Северного Причерноморья, проникали на Боспоре очень рано, практически одновременно с их появлением в степях. Выше уже говорилось о находке скифского лука в Трехбратних курганах под Керчью, в дальнейшем повествовании эта чрезвычайно показательная тенденция будет отмечена еще не один раз.

Рис. 9. Деталь булавы из поселения Артющенко I

Что касается защитного вооружения, то в его составе, прежде всего, следует назвать щит. Скифские щиты делались из дерева, обтягивались кожей и иногда снабжались покрытием из узких металлических пластинок (Мелюкова, 1964. С. 78; Черненко, 1968. С. 99 сл.). По форме щиты были овальными, прямоугольными или почти квадратными (см.: рис. 4; 9). Кроме щитов, скифская аристократия имела защитный доспех, относящийся к категории наборных пластинчатых (см.: рис. 7, 13; Мелюкова, 1964. С. 69 сл.; Черненко, 1968. С. 7 сл.; Горелик, 1993. С. 108 сл.). Металлические пластины нашивались на кожаную основу горизонтальными рядами таким образом, что каждый верхний ряд несколько перекрывал (приблизительно на 1/3) нижележащий. Такие панцири обеспечивали достаточно надежную защиту от ударов копий и мечей и при этом мало стесняли движения воина.

Скифские мастера иногда подобным образом изготавливали наборные шлемы. Вообще же, для скифов шлемы не являлись обязательной частью вооружения, хотя с самого раннего времени (VII–VI вв. до н. э.) у них бытовали бронзовые литые шлемы полусферической формы, которые по месту основного числа их находок обычно называются «прикубанскими» (рис. 7, 14;Рабинович, 1941. С. 109 сл.;Мелюкова, 1964. С. 76–77; Черненко, 1968. С. 76 сл.; Горелик, 1993. С. 168–169). В V в. и особенно в IV в. до н. э. скифская аристократия использовала греческие шлемы, в основном, халкидского типа (см. главу 1.3), которые при этом несколько переделывались в соответствии с местными вкусами и традициями. Среди аристократии также отмечено использование греческих бронзовых поножей, так называемых кнемид (о них см. главу 1.3), защищавших ногу воина от стопы до колена.

Так в общих чертах выглядело вооружение потенциальных противников греческих переселенцев на северном берегу Черного моря, однако можно сказать и иначе: так вооружались потенциальные союзники в случае возникновения конфликта, при этом отнюдь не только с какимито варварскими группировками, но и с соседямигреками. Междоусобные споры, кровавые распри, братоубийственные войны - постоянные спутники всей греческой истории, и вряд ли здесь уместна какаялибо идеализация колонистов Боспора. Скорее всего, они без особых колебаний приглашали варварские дружины для помощи в борьбе с какимито досадившими им соплеменниками из других городовгосударств.

На наш взгляд, не может возникнуть ни малейшего сомнения в том, что боевые качества скифских конников, так сказать, родившихся в седле и с детства привыкших стрелять из лука, сражаться копьем и т. д., следует признать весьма высокими. По свидетельству Геродота (II. 167), у скифов, как и у других варварских народов, именно труд воина почитался более всего, признавался благородным. Можно даже говорить о развитии в скифском обществе настоящего культа воинавсадника, связанного с почитанием оружия, героизацией усопших предков и т. д.

Военный потенциал Скифии, войско которой состояло из таких воинов, был весьма серьезным. Среди самых известных кампаний, проведенных скифами, следует назвать войну против персидского царя Дария I. Точная дата этой войны неизвестна, но, скорее всего, она разразилась между 515 и 512 г. до н. э. (см.: Мазетти, 1982; Черненко, 1984; Эдаков, 1986; Полин, 1994; Shahbazi, 1982; GardinerGardner, 1987). Война хорошо описана в четвертой книге «Истории» Геродота, который, как известно, за это сочинение получил почетное прозвище «отца истории». Геродот нарисовал впечатляющую картину противоборства скифов и персов, в которой, несмотря на ряд «темных», непонятных мест, общая канва событий вполне ясна. Дарий, желая наказать скифов, прошел через северные Балканы, переправился через Истр (современный Дунай) и, таким образом, совершил вторжение в Скифию. Для противостояния агрессии скифы создали три армии и, уклоняясь от решающего сражения, начали осуществление стратегического плана, сочетавшего заманивание противника в глубь территории с использованием тактики «выжженной земли». Несмотря на огромные трудности, персы преследовали скифов и дошли до Танаиса (современный Дон), переправились через него, но затем решили повернуть назад. Не достигнув никакого результата и потеряв большую часть войска, Дарий вынужден был уйти из Скифии.

Еще более печальная судьба ожидала в 331 или 330 г. до н. э. Зопириона, полководца Александра Македонского, о походе которого в Скифию и об осаде Ольвии сохранились краткие сведения у древних авторов (Just. XII. 2. 16; Macrob. Saturn. I. 11. 32; Oros. IV. 19. 4; Curt. X. 1. 43–44). В эпитоме сочинений Помпея Трога, составленной Юстином, говорится, что он погиб здесь вместе со всей армией (Just. XII. 2. 16). Современные исследователи трактуют обстоятельства этого похода поразному(см.: Доманский, 1985; Гаврилюк, Черненко, 1991; Самойлова, 1993; Алексеев, 2003. С. 243– 245), однако, слава победы над Зопирионом, как правило, связывается со скифами.

Совсем не удивительно, что за свои военные победы скифы стяжали славу непобедимых (Мелюкова, 1949). В связи с этим, правда, необходимо привести весьма авторитетное мнение историка V в. до н. э. Фукидида, писавшего, что «нет народа, который сам по себе мог бы устоять перед скифами, если бы они были едины» (II. 97,5). Единства в действиях скифов, как можно полагать, очень часто не хватало. В определенных ситуациях это, вероятно, облегчало положение древнегреческих колоний региона, которые, играя на противоречиях в среде варварского мира, могли решать некоторые из своих внешнеполитических проблем, но об этом речь пойдет в следующих главах.

Холодное оружие существует практически с момента появления на земле первых людей. С каждым годом разработки становятся более совершенными и практичными. На сегодняшний день можно обозначить холодное оружие с длинной историей и совсем современные образцы. Сегодня мы попробуем разобрать один из древних клинков – «акинак», который состоял на вооружении еще у скифов.

«Акинак» - это длинный кинжал или короткий меч с перекрестием. Такой клинок использовали, как правило, и для колющих и для рубящих ударов. Оружие применялось в ближнем бою пешими воинами.

Наряду со всеми своими боевыми качествами «Акинак» является неотъемлемой частицей культуры древних скифов. Благодаря найденным мечам у археологов получилось отследить маршруты переселения скифов.

Кроме скифских племен клинки «акинаки» были популярны у жителей Индии, «аргипеев», саков, «массагетов» и персов. Так в пятом веке до нашей эры такие клинки гуляли среди оседлых народов Среднего и Ближнего Востока, а уже позже их изображения стали находить на предметах имеющих прямую связь с «Ахемединской» державой.

Очень длительное время клинки «акинаки» использовались на территории Центральной Азии. Клинок имел треугольную форму с узкими долами и резко сходящимися лезвиями в сторону острия (что очень характерно для Западно-Иранских мечей).

Первые кинжалы были не очень длинные. Но по мере развития металлургии длина клинков стала увеличиваться. Сейчас в мире бытует три версии того, как была увеличена длина клинка, и почему в итоге он стал коротким мечом. Согласно первой версии форма клинка была взята у племен персов. Вторая версия гласит о рождении данного клинка на Северном Кавказе примерно в восьмом веке до нашей эры. А если верить третьей версии, то клинок вышел из сибирской «карасукской» культуры и стал потомком, так называемых, бронзовых кинжалов.

Клинки делали ромбовидным или линзовидным сечением с ребром жесткости. Для «акинака» свойственно перекрестье почковидного и сердцевидного типа, а с четвертого века данное сечение приобрело треугольную форму.

Иногда при изготовлении клинка, мастера применяли металл с различным содержанием углерода, такой клинок был очень пластичным и гибким. «Навершие» клинка делалось плоским, чаще всего в виде полумесяца.

Зачастую на них изображались звери, а накладки на ножнах вождей и прочих значительных лиц делали из золота. Стоит отметить, что золото скифов с давних времен привлекало кладоискателей. Известны случаи обнаружения огромных скифских кладов с тысячами предметов из драгоценного металла. Впрочем и в наши дни не прекращается охота за сокровищами древних кочевников.